Тайная беременность. Девочка Громова
Шрифт:
Мужчина притягивает меня к себе, вжимая в рельефный торс. Оделся бы! Для приличия!
– Я понял, – на полном серьёзе чеканит. Я вся напрягаюсь, боюсь дышать и шевелиться. Он же не может почувствовать ребёнка на ментальном уровне, да? Я больше никак не могла проколоться! Хоть и понимаю это – всё равно вся сжимаюсь. – Ты врачей боишься?
Насмешливый голос позволяет дышать.
Не узнал!
– Боюсь, – сдавленно отвечаю.
– Боязнь белых халатов?
– Угум.
–
– Нет! – опять пытаюсь вырваться. – Не люблю я врачей.
Машу ногами, руками, но мужчина всё равно держит крепко.
Чёрт, так нельзя.
Могу навредить ребёнку.
Успокаиваюсь, тяжело дышу.
Внезапно по всему телу бегут мурашки, а я ощущаю губы Эмина на своём ушке. Он неожиданно целует, и я застываю, прирастая ногами к полу.
Что он только что сделал?..
– Ну, хорошо. Так и быть, я останусь с тобой в комнате, чтобы ты не заплакала.
Подшучивает надо мной, проклятый боров. А я двинуться не могу.
Что с ним такое?
То цветы, то браслет. То вчерашний поцелуй, что не выходит у меня из головы. А теперь ещё этот.
– Ты заболел? – глухие слова вылетают неосознанно. – Хорошее у тебя настроение.
– Хорошее.
И всё. Это всё, что он успевает сказать до того, как на весь дом разлетается трель звонка. Я тут же выкручиваюсь и, не дожидаясь пришедшего врача, бегу к себе в комнату. Залезаю под одеяло, как маленькая девочка. И делаю вид, что сплю.
Не знаю зачем.
И это не спасает.
– Глянь там, что с ней, – дверь открывается, и я слышу недовольный голос Громова. – Пока кофе сделаю. Или ты хочешь коньяк?
– Давай кофе. У меня уже печень от твоего коньяка болит, – добродушный голос легче ситуацию не делает.
Хлопок, и по комнате раздаются шаги.
– Ну, где наша маленькая пациентка?
Маленькая?
Сильнее укрываюсь с головой. Молчу. Понимаю, что это – по-детски.
Но в эти моменты судорожно думаю, что сказать мужчине.
Мне нельзя абы какие таблетки.
Но и про беременность сказать ему не могу.
Судя по всему, они с Громовым – друзья.
– Я дам тебе конфетку, как только закончу осмотр.
Какая, к чёрту, конфета?
– Не нужен мне врач, – бубню и отодвигаюсь от той стороны кровати, на которую садится врач.
Раз – и за одеяло тянет. Два – и нет на мне уже спасения.
– Ни хрена себе тут девочка, – грубо произносит нежеланный гость.
Угрюмо сажусь на кровати, смотрю на него волком и забираю одеяло, накрывая ноги. Пальцы на ногах мёрзнут.
Перевожу всё внимание на мужчину лет сорока. И правда, не в халате. В обычной одежде, с какой-то сумкой в руках. Смотрит удивлённо, поправляет очки.
–
– Нет. Но когда Громов сказал, что у него девочка заболела, я представил тебя лет этак на пятнадцать младше, – усмехнувшись, тянется к сумке, достаёт пару знакомых для больных вещиц.
Девочка? Он назвал меня девочкой?
Миленько.
– Вы его тоже потом проверьте. Он от меня заразился.
– Да? – брови вверх летят. – Хорошо. Гляну. Жалобы какие?
– У меня жалоб нет. Всё отлично.
– Горло, нос не болят?
– Ничего не болит.
– Температура?
– Нормальная.
– На контакт идти не хочешь, да? – сам это уже понимает. Скрестив руки на груди, киваю. – Ладно. Через пару дней увидимся, когда голова плавиться будет.
Встаёт с кровати, всё обратно складывает в свою сумку.
А я не понимаю, откуда он взял это «плавится голова». Каждый раз, когда я болею, а это случается редко, на меня нападает это ощущение. Голова словно кипит под температурой и растекается, как металл по форме в горячей кузнице.
А он откуда знает?
– Ладно, – вспомнив все ощущения своей болезни, всё же решаюсь пойти на контакт. Нельзя играться теперь. Вдруг что-то серьёзное? Из-за высокой температуры может случиться выкидыш? Мне этого не хочется. – Давайте, что у вас там?
Победно улыбнувшись, врач возвращается ко мне. Достаёт из сумки фонендоскоп.
– Поднимай майку.
Делаю, как он говорит. И плевать, что лифчика там нет. Вообще теперь плевать на всё. Апатия какая-то. Или температура.
– Откуда вы узнали про голову?
Мужчина пожимает плечами.
– Эмин сказал.
Хм… А он откуда знает? Не припоминаю, чтобы я делилась этим с ним. И когда я болела, точно не видела его рядом с собой. Обычно в такие моменты у меня начинается бред. Мама как-то даже испугалась. Благо со мной такое было всего раза три в жизни.
И очень странно, что Громов об этом знает.
– Что там? Не умру же?
– Не-а.
– Ну вот и всё. Пить ничего не буду. Я домашними средствами лечусь.
– Это хорошо, – кивает, убирая фонендоскоп. – Но кое-что придётся принять.
– Анализы сдавать не надо?
– Нет, выглядишь живчиком. А судя по тому, что рассказал Эмин, у тебя всего лишь простуда.
В этот раз достаёт бланк рецепта, ручку.
– Аллергия на препараты есть? – водит ручкой по бланку.
– Есть, – киваю.
И мысленно пытаюсь придумать, что сказать.
– На что?
– Много на что, – откровенно вру. – Помню, врач посоветовал маме давать мне то, что безопасно для беременных. Пока, как видите, жива.
Смотрит на меня, как на глупую.