Тайная история Леонардо да Винчи
Шрифт:
Завтра Леонардо взлетит на своей Великой Птице, исполняя желание Великолепного; он знал, что готов к полету, потому что вдруг затосковал по шуму и приятелям. Однако оставалось сделать еще кое-что, и он хотел взять с собой Никколо.
Он оставил Сандро наблюдать за подмастерьями.
— Мы вернемся через пару часов, матушка! — прокричал Леонардо во все горло, потому что они уже порядочно отошли от дома.
Катерина еще пуще замахала руками и закричала:
— Возвращайся немедля! Возвра…
Не успел Леонардо ответить ей, как увидел
— Леонардо, прости, что помешал твоему походу, но мне надо поговорить с тобой наедине и прежде, чем наступит завтра.
Никколо поклонился Лоренцо, который тепло поздоровался с ним, и сказал, указывая на окруженный оливами пригорок:
— Я подожду там.
— Спасибо, Никко, — сказал ему Леонардо.
Едва Никколо ушел, Леонардо стало неловко рядом с Лоренцо. Некоторое время они молча слушали цикад.
— Я перекинулся парой слов с Сандро, — сказал Лоренцо. — Он выглядит куда лучше, чем когда уезжал от нас.
— Деревенский воздух ему на пользу.
— Разумеется. Но, думаю, главную похвалу заслужил здесь ты: твоя дружба возродила его. Он мне сказал, что ты отправляешься с юным Никколо в поход по местам своего детства.
Леонардо смущенно рассмеялся:
— Я звал и Сандро с нами, но у него нет настроения.
— Так он мне и сказал.
— Великолепный, мы будем рады, если вы захотите пойти с нами.
Лоренцо улыбнулся.
— Мне бы очень этого хотелось — если ты не против такой замены. Нам давно пора подружиться, ты ведь скоро станешь частью моего окружения. — Он обнял Леонардо за плечи. — Поклянемся, оставаясь наедине, как сейчас, отбрасывать церемонии. Я давно завидовал вашей дружбе с Сандро, а теперь у нас есть возможность выковать свою собственную.
Леонардо почувствовал, что щекам его стало тепло.
— А теперь, когда мы стали друзьями, я должен извиниться перед тобой.
— Извиниться? За что?
— Я был несправедлив и нечестен с тобой, когда мы заключали пари на вечеринке у Верроккьо. Я вынудил тебя заложить жизнь, чтобы спасти честь. Мы оба действовали не подумав. — Лоренцо помолчал и договорил: — Я не могу позволить тебе рисковать жизнью.
— Великолепный…
— Ты слишком ценен.
— Мой отец говорил с тобой об этом?
— Нет, Леонардо. Синьор Пьеро был очень любезен, но мы обменялись едва ли парой слов. Мне открыла глаза Симонетта. Она волнуется за нас обоих.
— Сандро опасается, что с ней не все ладно, — сказал
Лоренцо кивнул.
— Она очень слаба. Ее словно сжигает внутреннее пламя. — И сказал, возвращаясь к прежней теме: — Я решил назначить кого-нибудь другого управлять твоей летающей машиной. Но вся честь успеха будет принадлежать тебе одному.
— Я тронут твоей заботой, но на Великой Птице могу полететь только я, — с нажимом сказал Леонардо. — Для того, кто не исследовал тщательнейшим образом ветров и не изучал науки полетов, такой поступок будет смертельно опасен.
— Но спешить некуда, Леонардо. Нам не обязательно проводить испытание Великой Птицы именно завтра. Ты же со временем обучишь кого-нибудь управляться ствоей машиной.
— Великолепный, будь ты мной, позволил бы ты кому-нибудь занять свое место?
— Но я — не ты, Леонардо. Я…
— Первый Гражданин.
Лоренцо покачал головой и рассмеялся. Но потом снова стал задумчив.
— Леонардо, я боюсь за твою жизнь. А если я позволю тебе рисковать своей головой ради моей прихоти, я стану бояться за свою душу.
— Тебе не надо бояться ни за то, ни за другое, Лоренцо. Но ты должен позволить мне самому представить мое изобретение. Если кто-нибудь займет мое место, это покажет всей Флоренции, что ты не веришь в мое творение, а я попросту труслив. Прошу тебя…
После долгой паузы Лоренцо сказал:
— Хорошо, Леонардо, эта честь останется за тобой. Мадонна Симонетта рассказала мне о твоих… делах с Николини. Я пока не знаю, что тут можно сделать, ну да посмотрим. Но ведь все эти старания окажутся ни к чему, если завтра ты свалишься с неба. Может, передумаешь?
И с этими словами Лоренцо зашагал к пригорку, где ждал их Никколо. Леонардо шел рядом. Лоренцо был озабочен, словно близкая опасность, грозящая Леонардо, символизировала для Первого Гражданина другие его тревоги.
— О tempora, о mores! [39] — пробормотал Лоренцо, порицая этими словами Цицерона нынешнее неспокойное время. — Пико делла Мирандола уверяет, что чума во Флоренции идет на убыль. Тем не менее, когда я уезжал, этого еще не было видно. И, как будто одна чума еще недостаточное зло, я должен еще противостоять его святейшеству, который продолжает свои кампании в Романье и Умбрии!
Леонардо удивился, что Лоренцо так открыто порицает Папу; впрочем, он еще достаточно вежливо высказался. Франческо делла Ровере, севший на папский престол под именем Сикста IV, был человек способный и образованный, но его сжигало стремление обеспечить богатством и властью свою семью, а потому он угрожал интересам и безопасности Флоренции.
39
О времена, о нравы! (лат.)