Тайная каста Ассенизаторов
Шрифт:
в грудь волку-оборотню. Эффект превосходит даже самые смелые мои ожидания.
Свирепый рёв потряс пространство, в ужасе завыли окружающие нас оборотни. Страшная
рана рвёт грудь, обнажая рёбра, жгучая кровь льётся на меня. Алексей соскакивает с меня, зубами пытается вырвать серебряную пулю, это у него удаётся. Стремительно происходит
регенерация, рана на глазах стягивается, а бросаюсь на оборотня, но даже тяжелораненый, он легко отскакивает, сбивает меня с ног тяжёлой
отрывисто и злобно.
– Не будем ничего усложнять, Кирилл. Честно говоря, ты меня весьма удивил и позабавил, но время развлекаться с тобой, у меня больше нет. Моя стая голодная, товарищи твои
могут уйти далеко.
– Но ты ведь обещал!- наивно выкрикиваю я.
– Вероятно,- соглашается он,- но на войне как на войне, проигрывают те кто, пытается
вести войну по правилам. Если есть возможность обмануть врага, это делать необходимо
немедленно.
Он открывает пасть, смрадное дыхание вызывает спазмы в лёгких, с ненавистью
смотрю в его пылающие глаза:- Ты хоть иногда зубы чистишь?- язвительно изрекаю я.
– Похвально, какое самообладание,- щёлкает пастью оборотень и кидается на меня.
Словно в тумане слышу автоматную очередь. В то мгновение когда клыки должны
были сжаться на моей шее, Алексей изгибается, громогласно ревёт, заливая меня кровью.
Отпихиваю бьющегося в конвульсиях оборотня, не могу понять, что происходит,
Алексей нашпигован серебряными пулями, это очевидно, ничто не может принести
оборотню такие ранения, только серебро.
Очереди не смолкают, слышится рёв и скулёж, некто сражается с целой стаей
оборотней. Рука висит плетью, кисть раздроблена волчьим укусом, дышу с трудом,
внутри тела, вокруг лёгких плещется кровь, в голове плывёт кровавый туман, усилием
воли заставляю себя не потерять сознание. Отползаю к стене, сквозь застилающую глаза
черноту вижу, как из коллектора выпрыгивает Осман, Эдик и Катя со своими копьями и
бросаются туда, где звучат, но уже с большими перерывами, автоматные очереди. Затем
появляется Костя Сталкер со своим пистолетом, его лицо искажено от дикого страха, но
он, пересиливая ужас, целится и стреляет в гущу беснующихся оборотней.
– Ритка, держись!- слышу Катин крик.
Рита? Широко открываю глаза. В голове, словно проявляется негатив,
высвечивается образ хрупкой девушки, с храбростью, близкой к отчаянию, отбивающийся
от наседающих на неё злобных оборотней. Вот у неё заканчиваются патроны, её
заваливают на землю, острые клыки с остервенением рвут тело. Истошно кричит Катя,
пронзая одного из оборотней своим импровизированным копьём, как медведь
Осман, бешено вращает глазами, стремительно наносит колющие удары в оскаленные
морды, Эдик сцепился с одним из оборотней, с трудом увёртывается от острых клыков,
сухо трещат пистолетные выстрелы.
– Рита!- ползу к ней. Сердце словно сжимают тиски, горе от невосполнимой потери
вырывает из груди рыдание. С содроганием вижу, как рвут её тело страшные твари.
Словно во сне, вскакиваю на ноги, бросаюсь к ней на помощь. Разрываю руками
метнувшегося ко мне одного из оборотней, ломаю позвоночник другому, впиваюсь
зубами в горло третьему.
Мой напор оказывает неожиданное действие на страшных существ, они отпрянули,
а я, весь в своей и чужой крови, бросаюсь на них. Непонятно, откуда у меня такая сила, но
могу разорвать любого из оборотней. Они это понимают, подвывая в бессильной злобе,
бросаются прочь, и исчезают в глубине туннеля.
– Рита,- опускаюсь на колени перед ней. Слёзы жгут глаза сильнее, чем боль в груди.
Непонятно как ещё теплится в ней жизнь, но чудесные свойства её организма
неспособны залечить столь ужасные раны, она тихо угасает. Рита смотрит на меня с
нежностью, лицо бледное, без её знаменитого румянца.
– Прощай, Кирюша,- едва различаю шёпот,- а я их обманула и видишь, как хорошо всё
получилось … ты жив … а мы уходим,- в глазах блестят как росинки, две слезинки.
– Рита, любимая, зачем так говоришь? Ты выкарабкаешься, ты сильная, ты будешь всегда
со мной.
– Любимая? Не обманывай меня и себя, это не так. Но тебя не осуждаю, главное я тебя
люблю и не кори себя, здесь нет твоей вины, просто так получилось. И я, очень бы хотела, чтобы ты свою девушку любил, также как я тебя,- стон срывается с её губ, выступает
красная пена.
– Зачем так говоришь, Рита, тебе рано умирать, это несправедливо,- бережно беру в
ладони её лицо, но уже знаю, она … умерла.
– Пойдём, Кирилл,- трогает меня за плечо Катя,- они уже ушли в другой мир.
– Кто они?- встрепенулся я.
– Ну,- отводит Катя взгляд,- в смысле … она.
Гл.30.
В груди словно бурлит расплавленный свинец, боль убивает сознание, но не
физическая - не могу себе простить смерть Риты. Не свожу взгляда с её чистого лица, в
нём нет даже изъяна, намёка на неправедность. Она была воином жестоким, бесстрашным, но справедливым и честным. Она как ребёнок безгранично верила в свои идеалы и не
оступалась от своих принципов и в конце пути не отошла от них. Как же так, такая дикая