Тайная каста Ассенизаторов
Шрифт:
– Что за наваждение? Колдовство! В печь Бабу Ягу!- кричат они и ищут, что бы взять
вместо оружия. Вот уже и ветки ломают у дубов, настырные … однако.
Пространство колыхнулось, проскочили ветвистые молнии, суровый Вышень
возникает у них на пути и те замечают его.
– Прочь с дороги, старик!- зло кричит краснощёкий, но в голосе звучит страх.
– Вся беда в том, забываете вы своих предков, многие обряды становятся вам
неизвестными и поэтому ненавистными,-
пробежали по небосклону.
Рядом с Вышенем возникает Тарх, скрестив руки, в великом сожалении смотрит на
воинов.
– Кто вы?- у краснощёкого лицо и вовсе становится цвета свеклы, руки безвольно
опускаются.- Вы боги!- внезапно озаряет его.
– Мы, как и ты, дети Единого Творца-Создателя, но ты прав, для вас мы боги, я Вышень, отец Славного Сварога.
Как подкошенные падают воины, в мольбе протягивают руки.
– Не следует мне молиться, помолитесь о своей душе. Забываете вы предков своих, этим
плодите беды, вот и Лихо родилось на погибель вам,- грозно сверкнул глазами Вышень.
– Мы детей хотели спасти,- пискнул краснощёкий.
– Нет, воин, их не собираются сжечь, но дают будущее, они станут жрецами и овладеют
тайными знаниями.
– Прости нас,- склоняют воины головы.
– Много зла делается от незнания, вы должны вспомнить, то, что утеряли, иначе
смешается всё, и Реальность будет иная,- с горечью говорит Вышень.
– И что нам нужно делать?
– Вы должны быть одним народом, в этом сила. Знайте, кто хочет вас разъединить, тот
Враг.
Вышень и Тарх растворяется в воздухе и оказывается в том месте, где были
раньше.
– Как камень с души упал,- прошептал краснощёкий,- всё сомнения мучили. Теперь я
чётко вижу, там, где лежат дети, стены не закопчённые, чистые и белые, их не коснётся
огонь.
– Всё верно,- вздыхаю я. К сожалению, эти люди прозрели, но другие будут слепы, и
начнётся извращении веры и истории. Вероятно, в чём-то наивны древние боги и этим
воспользуются нечисть Пекельного мира.
Прижавшись, друг к другу, дети сладко засыпают, дверца закрывается, явственно
слышится звук падающей перегородки, разъединяя печь на две части, в Пещи Ра
вспыхивает всё очищающий огонь.
Перед глазами возникает свечение, я вижу взгляд Бога, это не Вышень, или Тарх,
не Сварог, Перун, или даже Великий Род – это другое … на меня смотрит … Бог.
Гл.33.
В миг перед глазами возникают миллиарды миров, нет возможности понять,
осознать и объять всё это. Их пронизывают незримые нити и уходят в Него. Стоит Ему
лишь оборвать одну из них, и целые Вселенные
коллапсе, но могут и расцвести новые звёздные системы, возродится жизнь в невероятных
своих проявлениях. Обгоняя друг друга, проносится прошлое, настоящее и будущее, всё
смешалось и царит гармония Великого Хаоса. Ни одному живому существу не дано
воспринять Его замысел, то что очевидно, не всегда верно и наоборот.
Мне хочется задать множество вопросов, но Он словно передвигает пешку, в
шахматной игре и я вижу последнюю клетку с чёрным королём.
Резко обрывается запах цветов и луговых трав, свежий воздух заменяет смрад от
пожарищ и холод пронизывает до костей.
Москва – она в едком дыму, кругом развалины, всюду раздаются леденящие душу
вопли, свирепое рычание и злой хохот. Всевозможные монстры копошатся среди
обломков бетона и искорёженной арматуры, пытаются достать ещё живых людей. В
воздухе парят упыри, высматривают добычу, иной раз, как орлы, срываются в штопор и
вновь слышатся истошные человеческие крики.
Мы в белых, лёгких одеждах, она не защищает от холода, но хорошо скрывает от
врага. Оглядываюсь вокруг, местность не могу узнать, мы не у больницы, вроде как вижу
развалины входа в метро.
– Это вход в станцию Кропоткинская,- крупно дрожа от холода, говорит Костя Сталкер, в
его руке, в такт тела, выписывает пируэты пистолет, сейчас единственное наше оружие.
– Всё же выбрались из ловушки,- глубокомысленно изрекает Эдик.
– И что дальше?- растерянно говорю я.
– Хотя бы ствол, где найти,- озирается по сторонам Осман.
– Ребята, кто это?- Катя, вздрагивая от жгучего холода, указывает взглядом на горящие
автомобили, между ними пробирается растрёпанная женщина, вот она
приостанавливается и на нас глянуло единственное око.
– Блин, Лихо Одноглазое!- выругался Эдик.
– Стреляй!- рыкнул Осман, выпучив налитые кровью глаза.
– Не могу,- всхлипнул Костя Сталкер,- это, ведь, женщина.
– Что?!- вскричали все хором.
– У меня не поднимется рука на женщину,- срывающимся голосом говорит он, опуская
ствол вниз.
– Дай сюда,- вырвал пистолет Осман,- ты ненормальный, Костя, это не женщина!- аварец, не раздумывая, нажимает на курок.
Сухо трещат выстрелы, пули веером размело в стороны, а Лихо, подперев руками
бока, жутко рассмеялось.
– Её так просто не убить,- Катя в упор смотрит в её единственный глаз и, это просто
невероятно, Лихо отводит взгляд, что-то собачье появилось в лице, но мгновенно