Тайная малышка от Генерального. Встреча через время
Шрифт:
Мы разделились. Я металась между людьми, хватая за руки прохожих:
– Вы не видели маленькую девочку? В белом платье, с кудрявыми волосами?
– Нет…
– Нет, извините…
– Я только что видел девочку, она бежала в ту сторону, к киоскам! – поделился подросток.
Я сорвалась с места, а сердце громко стучало в висках.
«Пожалуйста, пусть ничего не случится… Пусть она просто заигралась… Пусть она спряталась… Только бы не…»
Но в душе уже зарождалась настоящая чёрная бездна, поглощая собой остатки здравого смысла.
Моя
~Глава 16~
– СОНЯ! – кричала я, бегая по набережной с таким отчаянием, что у людей на лицах проступал ужас. Марк метался у торговых киосков, проверяя каждую щель. Он уже говорил с кем-то по телефону – коротко, чётко, с каменным лицом и руками, жёстко сжатыми в кулаки.
– Она только что была с нами рядом… Мы ведь всего на секунду с неё спустили глаза… – всё повторяла я, как заведённая, будто кто-то мог мне объяснить, куда делась моя дочь. – Всего на секунду!… И она исчезла…
– Мы её найдём, – твёрдо сказал Марк, подхватывая меня под локоть, когда я чуть не споткнулась. – Я обещал.
И говорил он так, что мне не оставалось ничего, кроме как слепо поверить.
Прошло всего две минуты, и набережная начала меняться прямо у меня на глазах. Где-то завыла сирена, кто-то выкрикнул в рацию: «объявляю тревогу, розыск ребёнка». Люди в форме стекались со всех сторон, вырастая как будто из-под земли.
Через десять минут набережная Южного напоминала подготовку к военной операции. Полиция оцепила зону, начали обходить киоски и лавки. МЧС, и… о чёрт… даже ОМОН. Собака, натренированная на поиск детей, обнюхивала игрушку, оставленную Соней, а над морем гудело два больших дрона.
Я стояла и смотрела, как мир рушится у меня на глазах.
– Никого не выпускают… – зачем-то заметила, глядя, как люди паникуют. Никому не позволяют уйти. Проверяют документы и проводят опрос.
– Ничего, потерпят, – сцепив зубы, ответил Абрамов. – Это нужно, чтоб найти Соню.
Я взглянула на Марка, и впервые за долгие годы ощутила, что не одна. За все эти годы я привыкла решать сама все проблемы, тащить всё на своих плечах. Мне не на кого было их переложить. Но сегодня Марк в очередной раз доказывал, что на него можно целиком положиться.
– Марк… – прошептала я глухо. – Спасибо, что… – обвела рукой суматоху вокруг, – за всё это. Мы ведь её найдём, правда?
Марк сделал шаг и положил руки на мои плечи.
– Найдём. Не сомневайся.
Я хлюпнула носом. Сил держаться уже совсем не было. В голове рождались странные картинки того, что могло произойти с моей Соней. Она ведь доверчивая. А если её кто-то увёл? Господи-боже, я никогда в жизни себя не прощу!
И вдруг позади нас началась суматоха. Из-за огромного цветочного горшка рядом с кафе показалась светлая макушка кудрявых волос. Наши с Марком взгляды тут же устремились туда…
– Мамочка… – пропищала
Сердце ухнуло в пятки.
Соня медленно выбралась из горшка, отряхивая грязные коленки и прижимая к себе какой-то чумазый комок чёрной шерсти.
Ноги подкосились.
Если бы не Марк, крепко державший за локоть, я бы упала на колени прямо на асфальт.
– Соня!… Боже, Соня!… – сорвалась к дочери и схватила её, крепко сжимая в объятиях. – СОНЯ!
– Мам, осторожнее, ты котёнка раздавишь…
Я даже сказать ей ничего не могла. Просто бесконечно её имя шептала, вкладывая в него всё то, что творилось внутри.
Марк присел с нами рядом, глядя на Соню серьёзно. Он был бледен, но по-прежнему собран:
– Соня, что случилось? Ты всё это время была здесь?
Дочка всхлипнула, увидев суматоху вокруг, и поняла, что натворила делов, сильно нас испугав.
– Я… я увидела котёнка… И побежала к нему, чтоб погладить, – оторвала пищащий комок от себя, демонстрируя. Грязный, с заляпанной скомканной шерстью, серой мордочкой и белыми лапками. – А он вдруг стал убегать. И в горшок залез. Пришлось лезть за ним, – трагично вздохнула малышка. – Мам, ну он бы пропал без меня… Давай его себе заберём?
Я снова крепко прижала дочку к себе.
– Господи, Соня, я чуть с ума не сошла!…
– Мамочка, но он так громко мяукал… Он, наверное, кушать хотел…
Марк тихо вздохнул, приобняв нас обеих.
– Принцесска, ты не представляешь, как мы с твоей мамой перепугались.
– Но я же просто… – сморщила та носик, готовясь заплакать.
К нам подошли полицейские, и Марк отлучился, чтобы объяснить им всю ситуацию. Мне было жутко неловко. Сюда приехало столько людей. Но никто не смотрел на нас с осуждением. Наоборот – когда сотрудники видели чумазую Соню, улыбались, будто испытывали радость не меньше, чем я.
– Соня, дочка, – я обняла крошку за плечи и заглянула в глаза, – больше никогда-никогда так не делай.
– Хорошо, мамочка, – с усердием тряхнула она головой. – Я обещаю, – а потом хитро посмотрела по сторонам. – А это дядя Марк сюда столько народа позвал? – не скрывая своего детского восхищения в голосе, уточнила.
Я вымученно улыбнулась.
– Да, чтобы тебя найти.
– Ва-а-ау… – заворожённо протянула малышка. – А на машинке с мигалкой меня прокатят?
– Нет, – обняла я её, – мы и так доставили дяде Марку море хлопот. Кажется, пора собираться домой…
– А меня ты не хочешь спросить? – услышала я тёплый голос Абрамова у себя за спиной. – Я против того, чтобы вы отправлялись домой…
Я встала на ноги, взяла Соню за руку, намереваясь не выпускать её ровно до момента, пока дочка совершеннолетней не станет, и потупила взгляд.
– Марк, спасибо тебе… за всё… Но правда… Я ведь понимаю. Сонька набедокурила. Опять. И мне так неловко. Котёнок этот ещё… Надо его хотя бы покормить…
– Значит, едем кормить, – как ни в чём не бывало улыбнулся Абрамов.