Тайная миссия

Дель Рей Лестер

– На этот раз я не ищу финансовой поддержки. Я хочу говорить с вами о ракете, в которую вы вложили свой капитал. Она, кажется, уже готова к полету?

– Да. Хотя вы - один из немногих, кто верит в эту возможность, - на лице Оглсорпа поочередно сменялись выражения то сомнения, то подозрительности, а в конечном счете - заинтересованности. Прежде чем снова обратиться к Гейнсу, он заказал еду.
– Уж не хотите ли и вы полететь? В команде еще есть вакантное место врача.

– Нет, я не о том... Пожалуйста, только гренку и молока.

Гейнс понятия не имел, как подойти к интересующему его вопросу, как конкретно

обосновать свою идею. Тяжелая челюсть и бульдожий облик собеседника не внушали надежды на взаимопонимание, и он готов был оставить свое намерение, но опять это побуждение заставляло его продолжить начатое. И он мобилизовал все свое воображение, сам сомневаясь в истинности того, что собирался сказать.

– Мистер Оглсорп, не ваша, другая ракета уже проделала этот путь и вернулась назад, на Землю. Но еще до приземления пилот умер. Я могу показать вам разбитую машину, хотя огонь уничтожил почти все; возможно, в том, что осталось, вы и не сумеете опознать ракету. Там, на Марсе, есть нечто, с чем человеку нельзя сталкиваться. Это...

– Привидения?
– грубо прервал его Оглсорп.

– Нет. Смерть! Умоляю вас...

– Нет, - снова прервал его Оглсорп.
– Вчера зашел ко мне один тип, уговаривал пойти с ним посмотреть блоки его корабля, утверждал, что был на Марсе. А сегодня я получил письмо, автор которого сообщает, что его навестили марсиане и чем только не угрожали! Я не считаю вас лжецом, доктор Гейнс, но я по горло сыт этими россказнями; ваш осведомитель был либо кретином, либо паникером. Могу показать вам кучу писем, и все - о том, почему следует отменить этот полет. Тут и астрология, и зомби... даже фотографии есть.

– Но предположим, что на той ракете прилетел я. О том, что я Гейнс, свидетельствует только визитная карточка, которая вместе с портмоне оказалась в кармане моего пиджака, но в нем же я обнаружил и сигареты, и очки, хотя никогда в жизни не пользовался ни тем, ни другим, - признался Гейнс.

У Оглсорпа только скособочился рот - то ли в улыбке, то ли от отвращения.

– Вы интеллигентный человек, доктор Гейнс, предположим, что и я тоже. Может быть, это покажется вам смешным, но единственно, ради чего я сколачивал свое состояние, убухав на это столько времени и трудов, что ни один дурак не поверит, так вот, я делал все это только ради того, чтобы построить этот корабль. И пусть хоть зеленый в шесть футов ростом муравей придет и пригрозит мне Армагеддоном, я все равно полечу.

Нашла, что называется, коса на камень - Оглсорп относился к тому типу людей, которые сначала действуют, а уж потом хватаются за голову от ужаса, и на сей раз он ничего ужасного не предчувствовал. Поэтому разговор пошел о предметах обыденных, и Гейнс не мешал ему говорить, постепенно погружаясь в молчание.

Однако осведомленности у него прибавилось, теперь он знал, где находится ракетодром, как располагается охрана, - словом, все то, что не сумел выведать корреспондент "Скупа". Все эти картинки и информацию он почерпнул непосредственно из головы Оглсорпа. Теперь у него самого уже не оставалось сомнений в собственных непонятных телепатических способностях получать любую информацию. Был ли он сам по себе феноменом или такое непредвиденное случилось с ним в результате кораблекрушения, неизвестно.

В аэропорту Гейнс взял такси - у шофера глаза полезли на лоб, когда он узнал место назначения, -

но и здесь деньги оказались всесильными. И вот они уже ехали по местности, еще более пустынной и безлюдной, чем окружавшие дом Гейнса леса; скоро шоссе кончилось, а дальше шла грязная, вся в колеях дорога, которую проложили грузовики Оглсорпа, доставляющие грузы к ракете. Такси остановилось.

– Вам сюда?
– неуверенно спросил шофер.

– Да.

Гейнс дал шоферу сверх положенного еще банкноту и отпустил его. А сам поплелся к грязной, разбитой дороге и пошел по ней, изредка останавливаясь отдохнуть. В ушах стучало, каждый шаг отдавался невыносимой болью в позвоночнике, будто приказывая: "Остановись!" Но нечего было и думать об остановке или о возвращении: еще в аэропорту у него возникло желание бросить все это, но он тут же ощутил сильнейшее понуждение справиться со своей ослабевшей волей.

"Чуть-чуть отдохнуть!" - мысленно взмолился он, но та же неумолимая сила передвигала его свинцом налитые ноги и заставляла идти вперед, к ракетной базе. Он взглянул на небо, на Марс. Тяжелые тучи скользили над ним, скрывая луну. Самые скверные из ругательств, которые он услышал от своего первого шофера, так и просились на язык, но даже во имя Красной планеты произнести их у него не было сил. И он пробивал свой путь в полном молчании.

Марс уже переместился на несколько градусов к тому времени, когда он в первый раз увидел базу, расположенную в продолговатой, узкой долине. С одной ее стороны были дома для обслуживающего персонала, с другой большое строение, скрывавшее ракету от посторонних глаз. Гейнс остановился, чтобы буквально выкашлять часть своих легких, оставшийся путь он дышал тяжело, с хрипом.

Цепочка охранников должна была окружать долину. Оглсорп мог рисковать, имея перед собой всех этих безумцев, что засыпали его письмами, в которых называли его не иначе, как безбожником, дураком, ведущим свою команду на верную смерть. Ракета - вещь хрупкая, как бы совершенна она ни была, и большой армии не потребуется, чтобы разрушить ее, стоит только раскрыть ее местонахождение.

Гейнс прошел посты охраны и продвигался дальше по подлеску, пользуясь мгновениями, когда луна пряталась за тучами. Один раз он чуть не попал в ловушку, но вовремя заметил ее.

Дальше подлесок кончался, но в слабом свете луны он в своей одежде почти сливался с землей и, тихо отлеживаясь в светлые минуты, полз затем вперед, никем не замеченный. Он просчитал уже расстояние, отделявшее охранников от базы, и кивнул себе головой: никакой взрыв не причинит им вреда.

На пандусе возле ангара как будто бы никого не было. И вдруг в темноте у стены вспыхнул красный огонек и медленно погас - там человек курил сигарету. Присмотревшись, Гейнс разглядел винтовку, приставленную к стене. Этот охранник - подстраховка, о которой не знал сам Оглсорп.

Неожиданно все вокруг осветилось сквозь разрыв в облаках, Гейнс замер, прижавшись к земле, и раздумывал над непредвиденным осложнением. И опять ему захотелось уйти, но он тут же понял, что не может: ему не оставалось ничего другого, как завершить начатое. Когда тучи снова закрыли луну, он спокойно встал и направился к уже поджидавшему его человеку.

– Здравствуйте, - сказал он тихо, так, чтобы его мог слышать только этот охранник.
– Позвольте пройти. Я специальный инспектор от Оглсорпа.