Тайная семья босса
Шрифт:
Правильно, дочурка. Набивай карман шире. За моральный ущерб, так сказать.
Влад выглядит потерянным от стольких запросов, но он сейчас не в том положении, чтобы идти в отказ.
Он устраивается на диване. Взяв Алису за ручку, привлекает к себе, сажает на коленки и принимается тискать ее и щекотать на глазах у дедули. Старик заворожено наблюдает за тем, как его сын сжимает внучку в отцовских объятиях, пока та хохочет, как заведенная.
Удивляюсь, как быстро Алиса подпустила к себе чужого человека. Словно на
— Ну конечно, Лисичка моя! Спрашиваешь еще, — с теплотой отвечает Влад, ускоряя мой пульс. — И на курсы английского тебя запишем. На все, что только захочешь.
Вот это да-а-а-а!
Он назвал нашу дочь своей Лисичкой.
А ведь из его уст это прозвучало очень даже "по-папски".
Сердечко мое совершает кульбит за кульбитом. Я ловлю приятное ощущение легкости, как если бы у меня за спиной выросли крылья. Состояние невесомости уносит душу высоко над землей. В носу щиплет от выступивших слез радости. Я протяжно и довольно громко вздыхаю, предаваясь ярким мечтам. Но своим вздохом я выдаю себя.
В итоге Влад замечает меня — растекшуюся на ступеньках субстанцию.
Он таинственно улыбается мне, а я не в силах не улыбнуться ему в ответ. Его взгляд излучает тепло. Я ощущаю его даже на расстоянии. Бабочки в животе просыпаются от столь долгой спячки. Щекочут внутренности своими трепещущими крылышками, создавая собой вихрь. Так приятно и до боли знакомо, что кажется, я никогда не расставалась с этими ощущениями.
Однако стоит Владу подозвать меня незаметным жестом руки, как все бабочки дохнут.
Я вспоминаю, что это всего лишь игра. Все, что говорит и делает Влад, прописано в его сценарии.
— А где, собственно, ваша мама? — следом интересуется старик, проследив за взглядом Влада.
Я резко привстаю со ступенек.
Ну все. Придется вылазить из окопчика, хочется мне этого или нет.
Я расправляю плечи и, мысленно перекрестившись, вхожу в гостиную, где устраиваюсь на диванчике рядом с Владом и дочкой. Она перебирается на мои колени, руками обнимает за шею и шепчет на ухо что-то вроде: "мам, он совсем нестрашный, но, похоже, на "Мандивах" тоже ни разу не был".
— Эм-м... здравствуйте, Марк Филиппович. Вот так уж неожиданность.
Это все, что я могу сказать при виде этого чопорного мужчины, который теперь пристально разглядывает нас троих, словно мы подозреваемся в страшном преступлении.
Внезапно меня одолевает необоснованный страх. Сквозь землю бы с удовольствием провалилась. Разум тревогу бить начинает, потому что его лицо мне кажется знакомым. Быть может, я где-то уже видела его. Только вот где?
В стрессовых ситуациях я утрачиваю способность логически мыслить.
Что, если мы виделись шесть лет назад? Да нет вроде бы.
Влад не знакомил меня
Из него лишнего слова просто так не вытянешь.
К тому же я только сегодня узнала, что его матери уже давно нет в живых.
Хмыканье Марка Филипповича вырывает меня из размышлений. Моргнув, я сбрасываю с глаз пелену задумчивости, и снова возвращаюсь в атмосферу подозрительности.
— Так ты никого не предупредил о том, что я приеду? — с уязвленным видом обращается он к Владу, как будто тот посмел его прилюдно оплевать. — Почему?
— Не верил, что твоя совесть позволит тебе явиться сюда, — спокойно отвечает.
Только едва заметное подергивание нижней губы и нервная игра желваков на челюсти выдают в нем раздраженность.
— Напрасно, совесть мне позволяет многое, — высокомерно отвечает дедуля.
— Это уж точно.
Я громко громко хлопаю в ладоши, пресекая возникновение очередной перепалки.
— А не хотите чая? — в наигранной радости предлагаю, только бы разрядить обстановку. Локтем пихаю Влада в бок. — Дорогой, метнись-ка в кухню, сделай отцу чай, а мы пока поболтаем с дедушкой.
Влад с облегчением выдыхает, награждает меня благодарственным взглядом.
— Конечно... любимая, — отвечает он, устраивая в душе моей переворот.
Влад дотрагивается до моего подбородка указательным пальцем и предусмотрительно захлопывает отвисшую челюсть, чтобы я не затопила тут все своими пузырчатыми слюнями.
Как только он уходит, Алиса пересаживается на его место, а на меня медленно накатывает волна ностальгии.
— Я мог вас где-то раньше видеть? — спрашивает Марк Филиппович, с вдумчивым видом наглаживая свою серебристую бородку.
В глотке мигом образуется засушливая пустыня. Из ностальгии меня перебрасывает в пекло.
— Вряд ли, — сконфуженно пожимаю плечами, в неловкости обнимаю себя руками. — Только если Влад вам рассказывал обо мне.
— Дождешься от него! — фыркает он, а затем его взгляд цепляется за мою правую руку. — Так вы не в браке?
Чую, запахло жареным.
Меня трясет, сердце норовит выпрыгнуть из груди и пуститься наутек.
Врать я не умею. Это прерогатива Влада.
Что же делать? Как выкручиваться?
Помнится, Влад говорил, что мне об этом не нужно беспокоиться, но что он имел в виду.
Утирая пот со лба, я смотрю на свой не окольцованный безымянный палец и отвечаю напрочь онемевшим языком:
— Нет, мы с Владом только собираемся узаконить отношения. Все никак до ЗАГСа не доберемся. То у него дела, то у меня. Но, знаете, нам и без штампа в паспорте хорошо живется.
Старик категорично мотает головой. Притихшей Алисе подмигивает.
— Нет, нехорошо, но знаете что? Свадьбе быть! — провозглашает он громогласно, застигнув меня врасплох.