Тайная столица. Трагедия одной семьи

Богомолова Дарья

— Слишком далеко. — Феликс покачал головой. — Наш вариант — Айра. Утром мы улетим туда, обоснуемся и некоторое время не будем напоминать о себе в принципе. Пусть думает, что ему хоть что-то удалось.

— А потом? — подала голос Анна.

Феликс подпёр щеку ладонью, задумчиво осмотрев потолок, как если бы там был ответ на вопрос. Прищурившись, мужчина опустил взгляд.

— Остальное на месте.

Телефон в кармане его джинсов зазвонил, и мужчина, помедлив, ответил на звонок. Посмотрев на Лючио, только развёдшего в ответ руками, Феликс сказал звонившему подождать

пару секунд, и указал хакеру на дверь.

— Еду привезли. Забирай.

Некоторое время, пока Лючио был занят с едой, над столом воцарилось молчание. Роза, извинившись, ушла помочь хакеру донести сумки — зная его, заказал молодой человек столько, будто собирался кормить роту солдат — и Лиам вдруг обнаружил, что остался с главой корпорации практически один на один. Алву можно было не брать в расчёт: она была наглой только на словах, которые не доходили до слуха Феликса. Анна с большим интересом смотрела по телевизору какой-то сериал. Это был самый восхитительный соратник из всех, имевшихся у них — она не истерила от каждого решения Феликса, не убегала рыдать в ванную и не задавала лишних вопросов, просто слушая и подмечая момент, когда можно будет уточнить, есть ли какие-то поручения лично для неё. Хотел бы Лиам сам быть таким.

— Извини, — мужчина вздохнул, протянув руку Феликсу.

Глава корпорации, скрестивший руки на груди и откинувшийся на спинку стула, как оказалось, тоже увлёкся мыльной оперой на экране телевизора. Моргнув, будто сбрасывая с себя оцепенение, он непонимающе нахмурился и посмотрел сначала на протянутую ладонь, а потом — Лиаму в глаза.

— За что?

— Мягко говоря, последние дни я себя вёл, как редкостный мудак.

— Я не обижаюсь, если ты об этом, — все же пожав руку Лиама, хмыкнул Феликс. — Ты ведь знаешь, это…

— Бесполезная трата энергии, да. Но я и обижаюсь, и чувствую угрызения совести.

Проходя мимо двери ванной комнаты, Роза услышала плеск воды и притормозила, шикнув на Лючио. Хакер затормозил на середине шага, вернувшись к ней, и слегка нахмурился.

— Что?

— Нам не стоит..? Ну… проверить, как она?

— Это Робин, — отмахнулся Лючио, тут же продолжая путь. — Она сама придумывает и сама обижается. Отойдёт.

Помедлив ещё немного, Роза вздохнула и все же ушла в гостиную. Увидеть привалившуюся спиной к двери с противоположной стороны Робин она не могла, да заместительница главы корпорации не открыла бы даже, если бы постучали. Больше всего Робин хотела остаться в полном одиночестве.

Она вышла гораздо позже, когда половина заказанной еды уже была съедена, а Феликс расположился в кресле на втором этаже в стороне ото всех. Присоединившись к компании за столом, раздобывшей у Лючио в квартире игральные карты, Таро почувствовала себя хоть немного спокойнее и почти смогла смириться с происходящим.

Это спокойствие длилось ровно до того момента, пока на следующее утро она не увидела удалявшуюся от них в иллюминаторе землю империи Катаари.

Глава 12. Кофе по-айрарски, будьте любезны!

В фильмах “залечь на дно” всегда означало сбежать в другую

страну на первом попавшемся самолёте, ни на секунду не задумываясь о том, что тебя, крутого главного героя, отследят хотя бы по твоей стереотипно дорогой машине, а потом удивиться когда люди врага будут ждать прямо у трапа с пистолетами наголо. В этом было некоторое очарование и ощущение ложной победы, когда герой уже сел, расслабился и забыл о том, что у него какие-то проблемы, хотя бы на пару часов.

На деле искусство лечь на дно было недоступно ни одному из тех, кто смотрел приключенческое кино и думал: “А если бы я так”. Эти люди никогда бы не испытали необходимости в рекордные сроки создать себе новую личность, петлять по общественному транспорту и даже городам просто для того, чтобы выбраться из страны, не говоря уже о чем-то более глобальном.

Глубина дна, на которое предстояло рухнуть в той или иной ситуации, зависела в большей степени от воображения отдельно взятого идиота, и для людей здравомыслящих даже самое глубокое дно было таким, на котором можно было выжить. Гавел Златце говорил: “Безвыходная ситуация — это когда ты умер”. Он говорил так полжизни, учил этому своих дочерей, а потом скончался с бутылкой в руке, спившись за рекордные сроки.

Грузная женщина перед ними как-то сжалась, опуская глаза, и утопила и без того мало различимую шею в форменной рубашке, которая держалась на ней застёгнутой в большей степени на честном слове.

Удивляться не приходилось: с её спутником люди быстро теряли всю свою природную наглость.

— Каллен и Эрин Фоули? — неуверенно спросила женщина. — Что-то вы не похожи на айрарцев, господа. Откуда вы?

— Из Дойра, — угрюмо ответил Феликс.

Роза держала его за руку и крайне бодро вертела головой по сторонам. Мужчина в соседней очереди пялился на госпожу Златце во все глаза, и Феликсу иррационально хотелось спрятать девушку за собой.

— Ну, по паспортам я это вижу, — протянула пограничница. — Но никогда раньше не встречала блондинок-айрарок. И таких высоких айрарцев.

— Бабушка блондинкой была, — улыбнулась Роза.

— Из Дойра, говорите… Ты слышал, Кован? — айрарка развернулась на опасно скрипнувшем под ней стуле и окликнула коллегу за соседней стойкой. — Они говорят, что из Дойра.

Роза переглянулась с Феликсом и машинально прикоснулась рукой к широкополой шляпе, под которую изначально предлагала спрятать волосы целиком. Знай они раньше, что её оттенок привлечёт столько внимания, помудрили бы и с паспортом, но рисковать не хотелось, а в поддельных документах она была именно блондинкой. Пусть лучше так.

— Н-да, и акцент у вас странный. Не похож на дойрский. В какую школу вы, говорите, ходили?

— В городскую школу Дойра, очевидно, — еле сдержал язвительный тон Феликс. — Ещё мама в девять лет в Академию Фретли отдала. — Посмотрев на Розу, мужчина мягко улыбнулся. — Там и познакомились.

— Да, — просияла девушка, прижимаясь к плечу своего спутника. — А дальше всю жизнь вместе.

— Школа искусств?

— Ну да.

— Хм… А потом?

— Потом уехали в империю.

— Зачем?