Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2
Шрифт:
После покушения на Александра II 2-е делопроизводство ДП приступило к разработке чрезвычайного законодательства. Особая комиссия составила проект, который после рассмотрения в Комитете министров был 14 августа 1881 г. утвержден Александром III и обнародован как «Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Причина составления Положения об охране заключалась в том, что «в изданных разновременно узаконениях для облегчения борьбы с крамолой сущность и пределы полномочий административных начальств указаны с недостаточностью, в сем отношении, определенностью» [184] .
184
Попов А. Руководство
С введением в действие Положения 14 августа прекратили свое действие все прочие исключительные узаконения. Указом Сената от 4 сентября 1881 г. отменялось 21 узаконение и правительственное распоряжение, изданное в 1870 г. [185]
«Положение об охране», как для краткости именовали новый документ, состояло из пяти разделов и включало в себя Общие правила, Правила о «Положении усиленной охраны», Правила о «Положении чрезвычайной охраны», Правила для местностей, не объявленных в исключительном положении, и Правила об административной высылке. Впоследствии «Положение об охране» составило второе отделение Устава благочиния и безопасности (1916 г.).
185
Дерюжинский В. Ф. Полицейское право. Пг., 1917. С. 247.
Положение 14 августа было введено в качестве временной меры сроком на три года, но отдельные его части сохраняли свое действие вплоть до революции 1917 г. На протяжении всего своего существования «Положение об охране» дополнялось и совершенствовалось, при этом зона применения Положения расширялась. Введение исключительного положения предусматривалось в тех случаях, когда проявление преступной деятельности лиц против государственного порядка и общественного спокойствия принимало в отдельных местностях столь угрожающий характер, что вызывало необходимость особых мероприятий. «Положение об охране» предусматривало две формы исключительного положения: состояние «усиленной и чрезвычайной охраны».
Право объявления местности на положении усиленной охраны принадлежало министру внутренних дел, а в губерниях – генерал-губернатору. Положение чрезвычайной охраны вводилось решением Комитета министров, утвержденным царем.
Через год после введения положения усиленной охраны и полугода после введения чрезвычайной охраны Комитет министров, по представлению министра внутренних дел, по необходимости мог продлить срок действия чрезвычайных мер. Состояние усиленной охраны вводилось при нарушении общественного спокойствия в определенном районе преступными посягательствами на существующий государственный строй или безопасность частных лиц и их имущества в случае, если применение действующих законов окажется недостаточным. Чрезвычайная охрана применялась, когда население вводилось в «тревожное состояние», вызывающее необходимость принятия исключительных мер.
Нетрудно видеть, насколько расплывчато закон формулировал введение исключительного положения и его форм, и тем самым предоставлял властям широкий простор для его толкования. В результате чрезвычайным мерам был придан несвойственный им характер постоянного орудия управления, что имело пагубные последствия, т. к. утрачивалось представление о правомерности.
В разделе «Положение» «Правила для местностей, не объявленных в исключительном положении» речь шла, по сути, об усилении режима. Местные полицейские и жандармские власти могли подозреваемых лиц подвергать аресту сроком до семи суток и производить у них обыски и выемки. Губернаторам и градоначальникам предоставлялось право утверждать и увольнять должностных лиц, служивших в земских, городских и судебных учреждениях. Дела о государственных преступлениях по согласованию с министрами внутренних дел и юстиции передавались на рассмотрение военного суда.
Бывший министр внутренних дел Д. А. Толстой в 1888 г. отмечал, что полномочия «Положения об охране» понимались столь широко, что должностные лица приостанавливали действие постоянных законов и использовали
186
Там же. С. 255.
187
Отчет о ревизии Бакинской губернии сен. Кузьминского // Право. 1906. С. 919.
Генерал-губернаторам, губернаторам и градоначальникам в период действия положения усиленной охраны предоставлялось право издания обязательных постановлений по предупреждению нарушений общественного порядка и государственной безопасности. Они обладали правом запрещать народные, общественные и частные собрания и закрывать торговые и промышленные заведения, воспрещать отдельным личностям пребывать в районе усиленной охраны. Нарушая принцип независимости суда, министр и генерал-губернаторы имели право требовать от прокурора предоставления для просмотра «каждого отдельного следственного производства и дознания», не представленных в суд.
Соблюдая внешне законность, власти прикрывались ею для осуществления репрессий, подменяя судебную расправу административной. С каждым годом число административно-поднадзорных росло, что явно свидетельствует о кризисе политического режима, уже неспособного к обычным мерам и прибегающего к чрезвычайным.
При введении положения чрезвычайной охраны все правила, действующие при усиленной охране, сохранялись, и дополнялись более жесткими, а местные органы наделялись рядом полномочий. Генерал-губернатор или специально назначенный «главноначальствующий» могли учреждать для содействия полиции «особые военно-полицейские команды», отстранять от должности чиновников, налагать секвестр на недвижимое и арестовывать движимое имущество и т. д.
«Положение об охране» расширяло административные права полиции и возрождало многие положения Временных правил 1 сентября 1878 г. В условиях действия «Положения усиленной охраны» местным начальникам полиции, начальникам ГЖУ и их помощникам на основании ст. 21 «Положения об охране» предоставлялась возможность производить задержания при наличии «основательных подозрений» в совершении государственных преступлений, прикосновении к ним или в принадлежности к противозаконным сообществам. Им разрешалось производить обыски в любое время суток и во всех помещениях, фабриках, заводах и т. п. [188]
188
Гессен В. М. Исключительное положение. Спб., 1908. С. 245.
Прокурор Харьковской судебной палаты С. С. Хрулев отмечал, что администрация пользовалась правом ареста не только политически неблагонадежных или подозреваемых в государственном преступлении, но и в отношении уголовников и лиц, не совершивших никаких преступлений [189] .
Вопреки прямому требованию закона, аресты и обыски нередко производились становыми и полицейскими приставами и даже околоточными надзирателями и урядниками без предписаний исправников и полицмейстеров [190] .
189
Записка прокурора Харьковской судебной Палаты С. С. Хрулева в материалах Особого совещания гр. Игнатьева. XI. С. 10.; Гессен В. М. Указ. Соч. С. 245–246.
190
Дерюжинский В. Ф. Полицейское право. Пг., 1917. С. 257.