Тайная стража
Шрифт:
Александр потерянно уставился в открытый проем. Только что его от пропасти отделяло тонкое стекло, а теперь еще шаг и…
– Ты там как, готов? – И все-таки в голосе Сола слышалась тревога. Хотя мертвяк бы в этом никогда не признался.
– Да.
– Я тут поразмыслил, – почесал черепушку скелет. – У тебя руки скованы. Может, ты того… ухватишься за шею Лакроша? Он сильный и двоих вытянет…
– Я справлюсь сам, – холодно отрезал Александр.
«Не хватало еще помереть посмешищем. Пусть лучше мои собственные руки соскользнут».
– Вот
«И все равно это прыжок вниз на двадцать метров. Пусть даже это наполненная газом оболочка. Пусть даже там будет покатый бок, за который еще как-то надо ухватиться скованными руками. Читал, что люди выживали после прыжка с нераскрывшимся парашютом. Только вот им везло на глубокий сугроб. Не думаю, что в сотне метров под дирижаблем сейчас медленно едет доверху груженная ватой повозка. Значит, надо придумать что-то еще. Воображение – это вообще единственное оружие, которое я захватил из родного мира. Кабина. Дирижабль. Нужна веревка. Только где ее взять?»
Время стремительно уходило.
– Этот канат, не тот, на котором висит кабина, а второй, он же не закреплен между вышками?
– Нет. Тягловой трос переброшен через блоки и закреплен только на шкивах на станциях.
– После взрыва трос за последней вышкой обрушился вниз. Значит, стальной канат пока удерживается между башнями весом свободного свисающего конца… Если убрать кабину, которая удерживает оба троса вместе, то под нашим добавочным весом он должен опуститься, не так ли?
– Теоретически возможно, – задумавшись, кивнул Лакрош. Дирижабль уже стал намного крупнее. Александр даже различил сеточку стального корпуса на аэростате и сверкающую искорку гондолы. – Но нам придется дождаться, когда кабина проедет чуть дальше вероятного места пересечения с курсом дирижабля, чтобы длины троса хватило…
– Да-да, теорема Пифагора. Гипотенуза и два катета, – глядя на непонимающее лицо гнома и индифферентный череп, Александр со вздохом вспомнил, откуда он родом. – Это был один древний заумный маг в моем мире, магистр точных наук. Итак, прикинем… нам нужно еще дополнительно метров пять…
– Тогда выбираемся на крышу вагона, – Сол постучал острием сабли по небольшому люку в потолке кабины. – Мы так уже делали, когда заявились на станцию и знатно навели там шороха.
Уцепившись за крепления, костяк сдвинул задвижки, и крышка люка свесилась на петлях.
«Выбраться на крышу. Где нет стенок и поручней, а в метре от люка край пустоты. Хе-хе. А уж о предстоящем прыжке на тарзанке лучше и не думать».
– Только прежде сдвинем вагон с места, – Лакрош дернул за стоп-кран.
Красный аэростат парил уже в километре.
«Километров двадцать делает, не меньше. Около трех минут. А нам надо всего полминуты, чтобы съехать по тросу до точки пересечения».
– Ты слишком рано…
Но вагон неподвижно висел на канате. Небольшого уклона между вышками не хватило,
– Мы должны раскачать его! – Александр подпрыгнул возле левого борта вагона, а затем перебежал на правую сторону. – Ну же, сюда идите! А теперь на другой бок… и обратно… не сбивайте темп!
Очень кстати вспомнилась табличка, висевшая внутри вагона в родном мире и запрещавшая делать резкие движения или собираться всем пассажирам на одном краю.
«Весь этот план словно по ней и сочинен. Не раскачивать. Не вылезать из кабины. Не прыгать вниз».
Кабина начала едва заметно колебаться в такт их перебежкам. Дожидаясь, когда один борт начинал приподниматься, они тут же отступали к противоположному. Медленно, словно гигантский маятник, вагон раскачался на тросе.
Пара сотен метров до дирижабля. Борта кабины по очереди поднимались все выше и выше.
«Только бы мы не грохнулись вниз».
И тут вагон дернулся и поехал по тросу. Александр замер у окна, уцепившись за поручни. Все вокруг плыло, покачиваясь в такт кабине. За стеклом промелькнул красный бок закрывшего собой горизонт аэростата.
Лакрош подпрыгнул, на мгновение уцепился пальцами за край люка и тут же взметнулся на крышу. Костяк подтянул сползший пояс с ножнами любимой сабельки, забросил за плечо ремень винтовки и, подпрыгнув, легко залез следом.
Расставляя пошире ноги на колеблющемся, словно в сильный шторм, полу кабины, Александр кое-как добрался до люка. Подпрыгнул, ухватился за край крыши и с усилием подтянулся наверх.
«Хорошо хоть никто не видит, как я беспомощно болтаю ногами», – тут под руку его подхватили сильные пальцы, он поднялся выше, оперся локтями и наконец заполз на коленях на крышу вагона.
Мир разлетелся, оставил рядом лишь узкий стержень механизма, скользящий по тонкому стальному тросу над головой. Он стоял на маленьком пятачке, и крыша обрывалась в одном шаге.
Далеко внизу распростерлось ущелье. Маленькие сосны, крошечные валуны и блещущий горный ручеек проносились под ногами. Холодный ветер, треплющий рубашку и волосы. И он на крошечном стальном плоту в бескрайней пустоте. Вдобавок плот этот качало, и он, набирая скорость, мчался к следующей ажурной стальной вышке, за которой обрывались тросы.
«Я же могу стоять на земле и не падать. Почему же сейчас так пробирает страх перед высотой?»
Он что есть силы вцепился в стержень, на котором висела их кабина.
Пропасть манила. Высота затягивала и заставляла смотреть вниз. Один шаг до бездны.
– А ну хватит пялиться! – растормошил его костяк. – Готовься хвататься.
«Чертовы кандалы! Тут и без них не все так просто».
Он прижался к дрожащему подвесному механизму и вытер о замызганную рубаху некстати вспотевшие ладони. Пологий холм из огромных красных квадратов проносился под ногами. Больше тридцати метров от края до края аэростата. И еще столько же до самого дирижабля.
– Цепляемся! – скомандовал Лакрош.