Тайная свадьба
Шрифт:
– Не в Лондон?
Светало, она уже могла разобрать его черты и вглядывалась в лицо, чтобы понять смысл его слов.
– Я путешествую. Но направленное туда письмо всегда мне доставят.
– «Черный лебедь», – повторила она, задаваясь вопросом, нет ли в этом двойного смысла.
Кристиан проснулся, когда уже было светло. Маленькое окно с тяжелыми ставнями пропускало в комнату только узкую полоску света, но было понятно, что утро уже далеко не раннее.
– Доброе утро.
Повернув голову, она без улыбки взглянула на него:
– Доброе утро.
Ах, классический случай вины. Муж! Он совсем забыл о муже.
Кристиан поднялся и надел бриджи. Он не собирался путаться с респектабельной супругой из Йорка, особенно с такой, за которой беда идет по пятам.
– Я найду воду, – сказал он и вышел.
На кухне у очага хлопотала девушка, уже кипел чайник.
– Доброе утро.
Девушка резко обернулась и уставилась на него так, будто у него три головы. Потом, порозовев, присела в реверансе:
– Доброе утро, сэр. Что вы хотите, сэр? Отец сказал, что я должна дать вам все необходимое, сэр!
Когда она закусила губы, Кристиан сообразил, что отец, вероятно, также предупредил о том, что джентльмену может понадобиться то, что ей не следует давать. Черт побери, когда это он стал насильником?
Боясь улыбнуться, он тоном императора в дурном настроении потребовал воду для мытья. Заметавшись, девушка нашла щербатую глиняную миску и поспешно налила воду из чайника в оловянный кувшин.
– Как насчет мыла и полотенца? – спросил Кристиан.
По румянцу и расширившимся глазам девочки Кристиан понял, что улыбнулся и его улыбка произвела обычный эффект. Проклятие. Еще не хватало, чтобы местные мужланы снова требовали его крови.
Он протянул миску:
– Можно положить это сюда.
Потупив глаза, девочка подчинилась. Он поблагодарил ее и быстро вышел.
Кэт уже оделась и, сидя на кровати, гладила кошку.
– Вы кормили Табби? – спросила она, не поднимая глаз.
– Конечно. – Кристиан поставил кувшин и глиняную миску на грубый стол: – Это вам. Я умоюсь у колодца.
Он вышел из комнаты, повторяя про себя как заклинание: «Доставить ее в Йорк и больше не иметь с ней никаких дел».
Никогда в жизни он не встречал такую опасную женщину.
Глава 16
Каро уставилась на дверь. Какое он имеет право злиться? Сам виноват. Не свяжись он с ней в Донкастере, не попал бы в затруднительное положение! Она оказалась бы в тюремной камере или погубила бы свое доброе имя, но он спокойно шел бы своей дорогой.
Возможно, он сердится из-за кошки. Каро пришлось признать, что в дневном свете животное выглядело весьма
Посадив кошку на пол, Каро налила в миску воды. Не снимая одежды, она вымылась, как могла, потом похлопала по кровати:
– Иди сюда, Табби, я постараюсь привести тебя в приличный вид.
Кошка сердито посмотрела на нее, но без всяких усилий вспрыгнула на постель.
– Ты сильная, – сказала Каро, осторожно стряхивая грязь и запекшуюся кровь. Кошка не сопротивлялась, и она стала действовать решительнее. – В какой войне ты участвовала?
Мяяяаааууу.
– Что бы это значило?
Раны уже заживали, но кошку нужно было вымыть. Кошки обычно сами чистятся, думала Каро, но, возможно, Табби необходима помощь.
– Мы с тобой похожи, – сказала она. – Я могла спокойно остаться до утра у Филлис, а потом поехать в Йорк. Но нет, мне нужно было отправиться на свою охоту. Должно быть, во мне заговорила кровь Фроггатов, но почему она до сих пор молчала?
Каро отпустила кошку, бросила тряпку в таз и решила поправить постель. Аромат того, что они совершили, смутил ее и распалил жажду. Она сама начала ночью любовный бой – это нельзя отрицать, – но Грандистон превратил ее вожделение в пылающий костер, на котором она обуглится.
Каро поспешила распахнуть ставни и впустила в комнату свежий воздух.
Она застыла на месте: Кристиан Грандистон мылся из ведра у колодца. Утро было холодное, но он был с голым торсом. От его великолепного телосложения, выставленного напоказ, ей сделалось больно.
Дверь открылась, и вошел Грандистон. Слава Богу, одетый.
– Завтрак готов, – только и сказал он.
Когда они вошли в кухню, Грандистон представил Каро мистеру Барнби и его жене. Барнби и двое мужчин помоложе сидели за столом: Джим Хоррокс, которого Каро видела у колодца, и Адам, сын хозяина. Дочь, Энни, помогала матери у очага.
Все поприветствовали гостей, но Каро видела на их лицах недоверчивое выражение. Из-за того, что она в глубоком трауре, а у ее мужа только жалкая черная ленточка на рукаве? Она не могла придумать этому объяснения.
Когда они сели завтракать, выяснилось, что проблема в другом.
– Странно, – сказал Барнби, медленно жуя, – леди и джентльмен путешествуют с такой кошкой. Она сегодня утром ловко поймала крысу.
Каро про себя взмолилась, чтобы Грандистон ответил на невысказанный вопрос. Он этого не сделал.
– О, она свирепая охотница, – подтвердила Каро.
– И все-таки странно брать кошку в поездку, да еще верховую.
Почему из всех поводов для подозрения выбран этот?
– Это редкая порода, – сказала Каро.