Тайная связь его величества
Шрифт:
— Зиночка, — попросил я, — давай по порядку. Виктор полюбил Марину Лазареву… И что дальше?
— Они поселились вместе, — охотно продолжила та. — У Маринки была дочка. Кто отец, народ не знал, но точно не Горелов. У того светло-каштановые волосы, глаза голубые и белая кожа, летом он никогда рубашку не снимал, чтобы не обгореть. А Фаинка черная, цыганистая. Кстати, и на мать мало похожа, та тоже светленькой была. Видно, в папашку девочка удалась, да только кто он, местные понятия не имели.
— Фаина, которой ты
— Ну да, — кивнула Зинаида. — Когда Лазарева в Авдеевку переехала, девочке лет девять, может десять, стукнуло. Только Маринка никогда Виктору законной супругой не была. Не расписавшись жили, по документам они чужие друг другу. Ваня, ты меня постоянно с мысли сбиваешь, дай договорю спокойно.
Глава 31
— Прости, — смутился я. — Меня твой рассказ захватил. Я не предполагал, что в Авдеевке такие африканские страсти горели.
— Ты нелюбопытный был, окружающим миром не интересовался, в книгах жил, — улыбнулась Зина. — Я же внимательной росла, ушки на макушке торчком держала. Сяду у забора, сделаю вид, что в траве копошусь или играю, а сама слушаю, о чем взрослые судачат. На ребенка они внимания не обращали, свободно гутарили. Ты-то, Ваня, со своего двора только на участок Гусевых бегал, там дерево огромное стояло, на нем у тебя домик был. Ладно, про Виктора теперь!
Я откинулся на спинку стула. Зинаида, откусив от бутерброда с колбасой, заговорила с набитым ртом:
…Соседка Горелова, баба Тоня, поехала в Москву за покупками и увидела в универмаге Виктора. Он явно кого-то ждал — держал в руке пакет, постоянно смотрел на часы, оглядывался по сторонам.
В бабу Тоню когтями вцепилось жадное любопытство. Она спряталась за колонной и стала подсматривать за водителем, который совсем недавно привел к себе в дом Марину Лазареву.
Кстати! Другая соседка Горелова, баба Маша, говорила Антонине:
— Витька образумился, взял бабу с дитем, перестал шлёндрать.
Но баба Тоня возражала:
— Ненадолго утих, скоро налево свернет. Горбатого кобеля и могила не исправит.
Старухи сначала спорили, затем крепко поругались из-за несовпадения взглядов и стали жаловаться друг на друга всей Авдеевке. Село раскололось на две части, одни были за Антонину, другие за Марию.
И вот сейчас баба Тоня получила шанс, застукав Виктора на горячем, доказать свою правоту. Естественно, старушка не собиралась упускать удачу, поэтому решила обязательно увидеть, кого поджидает шофер.
Минут через десять к нему подошла женщина с маленькой девочкой. Антонина чуть не рухнула замертво. Она сразу узнала Адель Вайнштейн и сообразила, что та родила ребенка от Горелова. Малышка была копией шофера: светло-каштановые кудрявые волосы, белая кожа.
— Сонечка! — обрадовался Виктор. — Как ты
Вернувшись домой, Антонина тут же растрепала новость заклятой подружке Маше, последняя поделилась с матерью Зины. Авдеевка принялась взахлеб обсуждать сплетню, и снова жители раскололись на два лагеря. Одни полагали, что Софья — ребенок Виктора, другие восклицали:
— Подумаешь, светлые волосы! Аделька небось со всей Москвой переспала.
Шли годы, Вайнштейны более никогда в деревню не приезжали. После трагической гибели Ростика уехали Гусевы, Виктор на Маринке так официально и не женился, но жил с Лазаревой мирно. Та открыла магазин на рынке, стала торговать конфетами, Фаина училась на инженера. Все вроде шло хорошо, но потом беды посыпались, словно песок из разорванного мешка.
Однажды Виктор пропал — просто не вернулся домой. Марина обратилась в милицию, но там ей живенько объяснили, что она Горелову не законная жена, поэтому подавать заявление о его исчезновении права не имеет.
Труп Горелова нашли случайно в той же сторожке, где когда-то зарезали Ирину Астапову и директора школы Валентина. А спустя короткое время после похорон Горелова в избушку зашли грибники и наткнулись на тело молодой женщины. Как ее звали, авдеевцы не узнали. Мужики из Зайцева стали поговаривать, что проклятый дом надо сжечь. Но красного петуха они пустили лишь после того, как в избушке лишили жизни еще и Марину Лазареву. Она была третьей за тот год жертвой. В Авдеевку милиция не заглядывала, да и жителей Зайцева опросили через пень-колоду.
Всезнающая баба Тоня, придя в магазин, сказала матери Зины:
— Маринка с Виктором денег в долг набрали, лавку конфетную на них открыли, но дела у них коряво шли, отдать долг не смогли, на него проценты набежали, вот их и прирезали. По телевизору о таком часто говорят, беспредел в стране творится…
Зинаида перевела дух.
— Вот, Ваня, какая Санта-Барбара у нас тут!
— Странно, что к вам следователь не приезжал, — покачал я головой. — Ему бы рассказали, что Лазарева гражданская жена Горелова.
— Не, Вань, никто сюда не прикатывал, — ответила продавщица. — Только Файку по месту прописки в отделение позвали. У нее однушка в городе есть, которую она сдает. Раз в неделю туда катается, проверяет, чего жильцы делают, вот в почтовом ящике повестку и нашла.
— И не сообщила, что Горелов ей фактический отчим? — поразился я. — Почему?
— Ну, это ты у нее спроси, — пропела Зина. — Конечно, можешь с ней поболтать, но на откровенность не надейся. Она мужиков не любит, нарвешься на грубость. Да и зачем тебе Фаинка? Только я могу о Гусевых подробно рассказать, потому что с мамой к ним в дом ходила, видела, как они живут. Дочка Лазаревой никогда ни с Елизаветой Георгивной, ни с Тефи не общалась.