Тайная жизнь Мака

Метц Мелинда

– Мак-Гивер. Что ж, нам повезло хотя бы в том, что этот кот еще не научился пользоваться клейкой лентой, – сказала Руби.

– Что?

– Не обращайте внимания. Я ничуть не удивлена тому, что он сумел выбраться наружу. У Мак-Гивера талант к этому. А еще забираться в чужие дома. – Руби наклонилась к ней, и в ее темных глазах засветилось беспокойство. – Приступ начался из-за этого? Вы разнервничались из-за Мака?

– Нет. Я была расстроена. По-настоящему расстроена. Но совсем не так, когда вы нашли меня. Просто… Я только что отправила… своему жениху, бывшему жениху… его кольцо… – Дыхание у нее вновь участилось. Бриони попыталась сделать глоток лимонада, но не смогла.

– Интересно,

куда же на этот раз ходил мистер Мак-Гивер. Скорее всего, Джейми просто не успела рассказать вам обо всех приключениях этого котика. Он устроил у нас настоящий тарарам, когда переселился сюда вместе с Джейми. Представляете, воровал у нас все подряд.

То, что разговор вновь свернул на Мак-Гивера, помогло. Пожалуй, именно поэтому Руби и завела его вновь.

– Он был в одном из бунгало в «Гарденз». В интернате для престарелых неподалеку отсюда, – сказала Бриони. Руби кивнула. – Мне позвонил тамошний управляющий. Но, когда я пришла туда, Мак-Гивера там уже не было. Они сказали, что он вскарабкался по дымовой трубе. Джейми тоже что-то такое говорила, но ведь это невозможно!

– Невозможно – это не то слово, которое применимо к этому коту, – заявила ей Руби. – Но вы пробудили во мне любопытство. Владелец интерната симпатичный?

– Симпатичный? – непонимающе повторила Бриони.

– Да. Тот самый тип, что звонил вам насчет Мака. Он симпатичный?

– Да, – не колеблясь подтвердила Бриони. Эти его почти черные глаза. Ямочка на подбородке. Длинные темно-каштановые волосы. Широкие плечи. Нос, который выглядел так, словно его один раз уже ломали. Когда она впервые хорошенько рассмотрела его, то даже попятилась. Он словно бы бросил в нее бомбу с феромонами.

Руби рассмеялась.

– Мак – сводник. Вам известно, что это он свел Джейми и Дэвида? Так что на вашем месте я бы вела себя поосторожнее. Скорее всего, он планирует… – Оборвав себя на полуслове, она перегнулась через стол и накрыла руку Бриони своей. – Вы только что опять побледнели. С моей стороны это было бестактно. Я не подумала.

– Все нормально, – сказала ей Бриони. – Итак, полагаю, Джейми рассказала вам, где и когда со мной случился первый приступ паники.

Руби кивнула.

– Потому что она беспокоилась о вас. Она хотела, чтобы я приглядывала за вами. Еще раз прошу простить за неудачную шутку о том, что Мак играет роль сводника. Я-то думала, что просто болтаю на кошачью тему, а потом вдруг – бац! – И она звонко хлопнула в ладоши.

– Нет, все действительно нормально. Надо не забыть сказать Маку, что в моем случае сводничество бесполезно. У меня уже был идеальный парень. И я бросила его прямо у алтаря. – По крайней мере, Бриони, кажется, полностью оправилась от приступа паники. Она могла говорить о Калебе, не испытывая удушающего сердцебиения.

– А вам не приходило в голову, что ваш приступ паники может и не иметь к нему никакого отношения? – медленно проговорила Руби. – Не исключено, что это был всего лишь свадебный стресс. Планирование бракосочетания – нелегкое дело.

– У меня был устроитель. И мои родители. И Калеб. Так что мне практически ничего не пришлось делать самой, – ответила Бриони. – А причина… причина заключалась в том, что я увидела Калеба там. И он ждал меня. С этого все и началось. Даже сейчас, когда я думаю о нем, мне становится дурно. Из-за того, как я обошлась с ним. Но у меня нет ощущения, будто я мечтаю о том, чтобы он вернулся. Я едва сумела написать ему коротенькую записку и окончательно не слететь с катушек. Хотя, пожалуй, у меня-таки случился эмоциональный срыв. –

Она говорила все быстрее и быстрее, признаваясь этой совершенно незнакомой ей женщине в том, чего больше не знал никто. – У меня нет готовых объяснений. Как я уже говорила, он само совершенство. Во всяком случае, так думают все. Он умен, симпатичен, заботлив и внимателен. У него хорошая работа. Он нравится моим родителям, он нравится моим друзьям. Разве у кого-нибудь может случиться приступ паники, если они выходят замуж за само совершенство? То, что вы рассказали мне о приступах паники у Дэвида, имеет смысл. Но у меня? Нет. И семья у Калеба тоже безупречная. Они были так добры и великодушны. Я не понимаю, что со мной не так. А ведь что-то должно быть здорово не в порядке.

– Не думаю, что с вами что-то не так, – сообщила ей Руби.

– Именно так, – стояла на своем Бриони. – Отвергнуть кого-то вроде Калеба? Знай вы его, то сочли бы, что я сошла с ума. Или что у меня нет сердца. Не то чтобы он не нашел себе кого-нибудь еще. Кого-нибудь лучше меня.

– Когда я только поступила в колледж, основным предметом специализации у меня была биология, – сказала Руби. – Я понимаю, это звучит смешно, но так оно и было. Я верила, что хочу найти лекарство от рака или чего-нибудь в этом роде. Честно говоря, мысль эта до конца не оформилась и была весьма смутной, но не думаю, что я отдавала себе в этом отчет. И вот, примерно за год до окончания колледжа, у меня начались головные боли. Очень сильные. И очень частые. Нельзя сказать, чтобы учеба давалась мне с трудом, если не считать физики. Короче говоря, я переключилась с биологии на театр, и боли перестали меня мучить. Все закончилось тем, что я начала работать в кино, сначала гримершей, а теперь доросла до художника-декоратора. Биология – прекрасная специализация для многих. Но не для меня.

– Но сменить специализацию – совсем не то же самое, что бросить кого-либо у алтаря. Это никому не причинит вреда. И не будет стоить кучи денег. И…

– А если бы вы поняли раньше, что не хотите выходить замуж за этого… как его зовут, Калеба, стало бы от этого лучше? Да. Но вы не поняли. И потому вам оставалось только уйти.

Бриони уже открыла было рот, чтобы запротестовать. Но то, что сказала Руби, имело смысл. Она ведь не собиралась причинять Калебу боль. И не хотела, чтобы ее родители выбрасывали на ветер кучу денег. Но один большой вопрос все-таки оставался.

Что означало «только уйти»?

Нейт вышел в теплую июльскую ночь. Глаза его слезились, а нос, легкие и горло жгло как огнем. Он сорвал с себя хирургическую маску и сделал медленный и глубокий вдох. Мозг его уже напряженно работал. Ковры, занавески и мебель в библиотеке и ТВ-комнате придется фумигировать. Или даже заменить, если это не поможет. Кроме того, ему…

Амелия присоединилась к нему на ступенях клуба и протянула бутылку с водой. Он осушил ее до половины и попробовал заговорить, но лишь закашлялся.

– Пей. Я тоже никак не могла откашляться, когда вышла оттуда в первый раз. А ты пробыл там гораздо дольше меня, – сказала она.

Он прикончил бутылку и сделал вторую попытку.

– Я не нашел ничего, что могло бы издавать такую вонь. Придется приглашать бригаду службы дезинфекции компании «Сентсейшенз».

– Уже вызвала. Я сообщила им, что огромный, страдающий непереносимостью к лактозе гигант выпил несколько дюжин молочных коктейлей с бобами и брюссельской капустой, после чего принялся пукать. Много и сильно. – Амелия покачала головой. – Смотри-ка, даже ни тени улыбки. Я всего лишь пыталась развеселить тебя, босс.