Тайная жизнь полукровки
Шрифт:
— Узнал, — кивнула я, — но Парис один из пяти наших профессоров. Уверена, другие не узнают.
— Не боишься, что он расскажет?
— Нет, он слишком гордый, чтобы болтать о таких мелочах, как я.
— Ты права, он не болтушка.
Тут открылись двери и вошел профессор Парис. Нет-нет, вошел не то слово, он влетел. Так быстро еще никто и никогда не заходил в нашу аудиторию. Тот же синий пиджак, вот только рубашка под ним мятая, верхние пуговицы расстегнуты. Я еле сдерживала смешок. Растрепанный, небритый. Но очки надел. Хотя как
— Что с ним? — прошептала Стина, — это точно Парис?
— Точно-точно.
Профессор подошел к доске, взял мел. Мел выпал из руки. Пришлось брать другой мел. Написал кривым нервным почерком «Заживление ран».
— Он написал три «н» в слове «заживление», — прошептала Стина.
Я пригляделась. И правда. Три «н».
— Простите, что опоздал, — протараторил профессор, — сегодня мы поговорим про раны, хотя, что о них говорить, я просто продемонстрирую рану. Я сказал рану, нет-нет, заживление ран. Мы будем заживлять раны, как я и написал на доске.
— Какой-то он странный, — пробормотала Стина рядом со мной.
— О да, — выдохнула я на самой широкой улыбке, откинулась на спинку стула и стала дальше наблюдать за представлением.
— Для того, чтобы правильно залечить рану, надо знать, как рана заживает в обычных условиях, — продолжал профессор, — кто хочет рассказать?
Вытянулись несколько рук.
— Ты, говори ты!
— В ране размножаются соединительные клетки, которые постепенно превращаются в соединительную ткань и…
— Спасибо, — перебил профессор, — давайте не будем томить Вас всей этой теоретической ерундой, — ухмыльнулся, — я сказал: «ерундой»? Какое забавное слово. Ерунда… ерунда.
— Он не в себе, — шептала Стина, — как быстро говорит… как ему дыхания хватает так тараторить?
— Просто смотри.
— Кем вы хотите стать после Академии? — спросил профессор, — кем? Тоже учителями, или врачами, или военными, или спортсменами… для магов вообще другая жизнь, чем для всех остальных. Я сказал всех остальных? Я имел в виду… Нет же, я сказал именно то, что имел в виду. Маги всегда считали себя лучше других, хотя они просто гордые мудаки, больше всего проблем именно от магии.
— Он сказал «мудаки»? — шептала Стина, — его как будто подменили.
Что ж, Нолан, раз уж ты унизил меня, тогда я унижу тебя!
— Ты! — профессор показал пальцем на меня, — бездельница Лилия, кем станешь после Академии?
Аудитория повернулась на меня. Я видела, как профессор нервно стучит ногой, как часто он моргает, на душе теплело.
— Разве не все равно? — сказала я, — жизнь преподносит слишком неожиданные сюрпризы, так зачем загадывать лишнего?
— Плывешь по течению? Это наивно и странно, мы ставим цели и достигаем их. Если же не ставить цели, то ни к чему и не придешь.
— Жизнь полна неожиданностей, профессор!
— Звучит, как оправдание для лени. Лень… тоже забавное слово, оно такое мягкое. Я так много говорю…
Когда закончу учиться, найду маму, а дальше посмотрим. Если что у меня имеется навык зельевара. Продолжу дальше работать в клубе. Я задумалась. Это сейчас мне все это нравится. Подпольные бои, громкая музыка… Но однажды мне наскучит такая жизнь. И чем же займусь потом?
— Никогда не любил учиться, — продолжал профессор, — ты читаешь книги, учишь миллион разных вещей, которые забудешь через месяц. Поэтому почти не ходил в школу. Мы учимся, чтобы забыть. Знайте, что в будущем вам не пригодится теория вообще, только практика. Практика… практика… Теорию учат только для того, чтобы преподавать. Как говорят…
— Кто умеет, тот делает, кто не умеет — учит, — прошептала я на ухо Стине.
— Нет, я не должен так говорить, я же профессор. Точно-точно, я же профессор. Простите, что же я такое несу.
Профессор Парис выдохнул. Сел на край своего стола. Тронул лоб.
— Лилия, прекрати улыбаться, — шептала Стина, — ему же плохо.
— Ничего, он заслужил.
— Только не говори, что это твоих рук дело!
— Я и не говорю. Просто справедливость существует!
Профессор резко встал. Посмотрел на аудиторию. Снял очки. Протер их рубашкой.
— Ладно, я согласна, — пробормотала Стина, — наш профессор может быть горячим.
— То, что у него горячка — не значит, что он горяч.
— Ты видела его? Он снял очки!
Я видела, и ничего не могла поделать со своим колотящимся сердцем. Профессор протирал стекла, протирал молча, а потом неожиданно рассмеялся сумасшедшим смехом.
— Нет, вы представляете, что она сделала? — хохотал он, — проклятая девчонка свела меня с ума, буквально. Свести с ума, это как… Какая абсурдная фраза, — Парис надел очки, — что-то я слишком быстро говорю, слишком быстро.
И он пошел к двери.
— Профессор, вы куда? — крикнул кто-то с задней парты. Гайс. Снова он.
— Все свободны, надо прибить одну девчонку!
Глава 13: Вот ты и узнала мой главный секрет!
Глава 13
Мы остались в аудитории одни, без профессора. Впереди еще три пары. Три пары с другими преподавателями, уйти домой пока не получится.
— Безумие какое-то, — шептала Стина.
— Пошли за ним.
— За кем?
И я потащила подругу в коридор.
— Мы серьезно будем следить за профессором? — ахнула Стина.
— Разве тебе не интересно, что с ним такое?
— Интересно, но это как-то… неприлично. Тебе разве не хватает проблем?
— Не бойся, все путем!
Профессор спускался по ступеням. Спотыкался несколько раз, несколько раз с него слетали очки.
— Что-то он совсем плох, — сказала Стина, — может, ему к лекарю?
— Нет-нет, лекарь тут не поможет!
— Так это все-таки твоих рук дело?
— Все с ним нормально, не волнуйся. Это пройдет.