Тайная жизнь великих писателей - 2010

Шнакенберг Роберт

J

С 1921 ПО 1924.Г0Д УИЛЬЯМ ФОЛКНЕР ТРУДИЛСЯ ПОЧТАЛЬОНОМ, НО БЫЛ УВОЛЕН, КОГДА ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО ОН (НЕОДНОКРАТНО!) ВЫКИДЫВАЛ НЕДОСТАВЛЕННЫЕ ПИСЬМА В МУСОРНОЕ ВЕДРО.

ФОЛКНЕР ЗНАКОМИТСЯ С РЕТТОМ БАТЛЕРОМ

Однажды Фолкнер решил отдохнуть от голливудских трудовых будней и отправился на охоту в компании режиссера Говарда Хокса и одного довольно известного актера. Пока Фолкнер и Хоке беседовали о судьбах литературы, кинозвезда все больше помалкивала. Наконец Кларк Гейбл (а это был именно он) спросил у Фолкнера: кто, по его мнению, самые выдающиеся писатели из ныне живу-

щих.

Фолкнер выдал список своих любимцев, куда вошли Хемингуэй, Дос Пассос и, разумеется, он сам. «A-а, так вы писатель!» - воскликнул Гейбл, из него стало ясно, что он слышит имя Фолкнера впервые. Гений американской литературы не остался в долгу. «Да, господин Гейбл, - сказал он.
– А вы чем занимаетесь?»

ПОД СЛОВОМ «РАБОТА.»

Я ПОДРАЗУМЕВАЮ ВЫПИВКУ

Задолго до изобретения дистанционной работы через Интернет Фолкнер придумал свой собственный оригинальный подход. Как гласит легенда, однажды он спросил у директора кинокомпании «Метро-Голдвин-Майер», можно ли ему денек поработать дома. Начальник согласился, и Фолкнер вышел из студии. Позже кто-то позвонил писателю в его голливудскую квартиру, и выяснилось, что тот уехал в Оксфорд. Когда Фолкнер сказал «дома», он не шутил.

ЗАВИДНОЕ ПОСТОЯНСТВО

Эксцентричный во всем, Фолкнер признавал лишь один вид рождественских подарков - ершики для чистки трубок. В праздничный день его елка была увешана разноцветными ершиками, и к каждому был прикреплен крохотный ярлычок с именем дарителя. А если кто-то дарил ему не ершик, а что-то другое, Фолкнер относил подарок в свой кабинет и оставлял там нераспакованным.

ЗАБЕРИТЕ ВАШУ ПРЕМИЮ,

ТОЛЬКО ОТДАЙТЕ МНЕ КОСТЮМ!

Фолкнер не горел желанием ехать на вручение Нобелевской премии. Жене пришлось пойти на хитрость - чтобы убедить супруга отправиться в Стокгольм, она сказала, что их дочь Джилл давно мечтает побывать в Швеции (на самом деле она об этом даже не помышляла). Фолкнер долго жаловался шведским журналистам на то, что ему, «фермеру», трудно надолго отрываться от корней и лететь за океан. Наконец он все-таки дал себя уговорить, но на одном условии: ему не нужно будет покупать новый костюм. Костюм взяли напрокат, и тот буквально «прирос» к писателю. Когда церемония закончилась, Фолкнер отказался его отдавать. Своему редактору Беннетту Серфу он сказал: «Я готов украсть его, выставить дома на видном месте и показывать посетителям за деньги или взять его в бессрочную аренду, короче говоря, мне необходим этот костюм!» Серф пошел у него на поводу и выкупил костюм за счет издательства.

О ГДЕ ЖЕ ТЫ, ФОЛКНЕР?

Будучи одним из величайших писателей Америки, Фолкнер до сих пор живет в умах и сердцах своих читателей. Но, помимо этого, ему повезло обрести посмертное существование в кино - в фильмах братьев Джоэла и Этана Коэнов. Этот писательско-режиссерский тандем, снявший такие знаменитые фильмы, как «Большой Лебовски» и «Фарго», любит вставлять в свои творения скрытые отсылки к Фолкнеру. В фильме «Воспитывая Аризону» фигурируют двое сбежавших заключенных (чьи роли исполнили Джон Гуд-ман и Уильям Форсайт), которых зовут Гейл и Ивелл Сно-утсы - аллюзия на братьев Сноупсов, присутствующих во многих романах и рассказах Фолкнера. Некий Вернон Уол-дрип из фильма Коэнов «О где же ты, брат?» - полный тезка персонажа фолкнеровского рассказа «Если я забуду тебя, Иерусалим». И, конечно, в персонаже по имени Уильям Мэйхью (в исполнении Джона Махоуни) из фильма «Бартон Финк» (1991) можно отчетливо разглядеть черты самого Фолкнера. Как и Фолкнер, Мэйхью - блестящий писатель-южанин, который постепенно спивается, «продается» в Голливуд и заводит роман с женщиной, работающей на киностудии.

ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭИ

ольше тридцати лет своей жизни Эрнест Хемингуэй

грелся в лучах славы как одна из самых ярких звезд американской литературы. Он пережил пять войн, четыре авто- и две авиакатастрофы. Он писал о себе самом и о пережитом лично им больше, чем любой другой писатель его эпохи. Тем не менее биографы до сих пор расходятся в характеристиках и оценках его личности, о которой друг Хемингуэя писатель Морли Каллаган однажды заметил: «Мы никогда не узнаем наверняка, говорит ли он правду или его богатое воображение заставило его поверить в легенды, которые он сам о себе придумал».

Впрочем, есть несколько фактов, оспорить которые невозможно. Хемингуэй родился в 1899 году в городке Оук-Парк, штат Иллинойс. Он с детства противился воле невротичной мамаши, которая отправила его в школу танцев и вообще делала все, чтобы воспитать из него нечто женоподобное. Сам же Хемингуэй всегда хотел выглядеть настоящим мужчиной, и это желание выразилось в его любви к охоте, рыбалке и физическим нагрузкам. Писательством он заразился еще в старших классах и выработал свой собственный прямой и декларативный фирменный стиль, подрабатывая младшим репортером в «Канзас-Сити стар».

Когда в 1914 году в Европе разразилась война, Хемингуэй отправился туда. Он вступил в армию и служил водителем машины, перевозившей раненых на Итальянском фронте. Полученный опыт позже лег в основу романа «Прощай, оружие!», ставшего классикой. 8 июля 1918 года его машина попала под сильный минометный обстрел, и Хемингуэй получил осколочные ранения обеих ног. Заткнув зияющие раны бычками от сигарет, он умудрился вытащить с поля боя одного из своих раненых товарищей. Этот героический поступок обеспечил ему медаль от итальянского правительства и досрочное освобождение от военной службы по состоянию здоровья.

Между двумя войнами Хемингуэй успел обрести литературную славу. Он обосновался в Париже, влившись в кружок переехавших туда американцев, куда входили

Эзра Паунд, Ф. Скотт Фицджеральд и Гертруда Стайн. В 1926 году Хемингуэй опубликовал «Фиесту», резкий и местами неровный роман о ветеране войны, калеке и импотенте, его ненасытной любовнице и их друзьях-американцах, которые живут - угадайте, когда и где?
– в 20-е годы в Париже. Этот роман и вышедший вслед за ним сборник рассказов вывели Хемингуэя на литературную авансцену. А с годами он не только не потерял, но даже укрепил свои позиции.

Слава и деньги позволяли Хемингуэю (или Папе, как он сам теперь предпочитал себя называть) искать все новые и новые впечатления, к которым он так стремился. Хемингуэй бывал на корриде, ездил в Африку на сафари и освещал для прессы гражданскую войну в Испании, - и каждый пережитый эпизод он превращал в очередной рассказ, роман или автобиографический очерк. Когда началась Вторая мировая война, Хемингуэй, несмотря на свой уже не очень юный возраст и возражения мнительного главы ФБР Дж. Эдгара Гувера, отправился к берегам Кубы гоняться за немецкими подводными лодками. Правда, злые языки поговаривают, что это было для него всего лишь поводом порыбачить и выпить, равно как и его более поздние попытки принять участие в освобождении Парижа, мол, были всего лишь предлогом, чтобы заглянуть в бар отеля «Ритц». Тем не менее Хемингуэй с полным правом мог заявить, что всегда находился в центре событий.

В послевоенные годы в его писательской деятельности наметился спад, хотя он и оставался в числе мировых знаменитостей. Со времен романа «По ком звонит колокол» (1940) он не написал ни одного значительного произведения. Большую часть времени Хемингуэй грелся в лучах заработанной прежде славы и сводил старые счеты, нападая в прессе на собратьев по профессии. Он втайне очень обижался, что его не наградили Нобелевской премией. Можно только представить его ликование, когда написанный в 1952 году рассказ «Старик и море» принес ему не только Нобелевскую, но и Пулитцеровскую премии. Пожалуй, у Папы еще оставался порох в пороховницах.