Тайник комиссара
Шрифт:
— Илья Муромец, — сказала бабушка, — разбил племя фашистов, потому что ему помогал весь народ.
Девочки захлопали в ладоши и наперебой стали дополнять бабушкину сказку.
Когда Вера Ивановна, Петька и Таня зашли к себе, то на столике уже стояли три алюминиевых котелка с вкусной овсяной кашей. Поужинав, легли спать. Бабушка с Таней уместились на деревянном диванчике, а Петька лег на ящики, которые стояли у фанерной перегородки. За окном была жуткая темень. Вагон покачивало. Тук-тук, тук-тук, словно сердце, постукивали колеса. Петьке не спалось. Он слышал, как за фанерной
— Петька, а Петька, ты, почему не спишь? — зашептала снизу Таня.
Он не ответил, потому что по щекам у него уже текли слезы.
— Ты Петька, не расстраивайся. Найдем золото и отдадим его на танки, ты же сам говорил. И танкисты отомстят, Петька, за всех убитых и раненых. Как приедем в Большие Коты, так сразу и пойдем искать. Вдвоем пойдем. Я теперь никого бояться не буду. Ты не волнуйся, Петька, и спи, наши все равно победят.
Петька от Таниных слов успокоился и затих.
…На четвертый день, когда поезд остановился в каком-то большом городе, детский вагон разгрузили и всех девочек повезли в госпиталь. Адрес госпиталя Тане и Петьке дала медицинская сестра, и они пообещали написать девочкам письмо из Больших Котов.
За эти дни Петька познакомился с тяжелораненым танкистом. Лейтенанту шел двадцатый год. Он диктовал Петьке письма домой. Сообщал, что скоро выздоровеет и снова поедет бить фашистов, только жалел, что его танк подбили. Когда офицер кончал диктовать, Петька складывал листок треугольником и старательно выводил адрес. Потом осторожно раздвигал бинты на лице лейтенанта и показывал письмо. Танкист смотрел, точно ли написан адрес, и устало закрывал глаза: «Можно сбрасывать».
Набрав по вагону целую пачку писем, Петька на ближайшей остановке бежал на вокзал к почтовому ящику. Таня с бабушкой всегда боялись, что Петька не успеет прибежать обратно и поезд тронется и уйдет без него, Но Петька носился по рельсам как угорелый и всегда прибегал вовремя.
В Иркутск санитарный поезд прибыл рано утром. Его отвели на запасной путь и стали выносить раненых. Петька, бабушка и Таня, попрощавшись с врачами, пошли к зданию вокзала. Они уже перешли все рельсы, когда их нагнал старик-милиционер.
— Вы из Краснокардонска будете? На литерном? Мне приказано о вас позаботиться.
Милиционер завел их в свою комнату на вокзале, посадил на скамейку и велел подождать.
— Вы сможете в кабине грузовика доехать до Листвянки? — спросил он Веру Ивановну.
Петька знал, что поселок Листвянка находится на самом берегу Байкала. Там кончается дорога, идущая из Иркутска, а дальше в Большие Коты нужно плыть на лодке.
Бабушка твердо ответила:
— Доеду. Потихоньку доеду. Вы не смотрите на мой возраст, я еще очень крепкая.
Старый милиционер с сомнением посмотрел на худую бабушкину фигуру.
— Мы бы вас отправили поездом до станции Байкал, а там лодкой. Но ждать вам пришлось бы целые сутки, а так к вечеру доберетесь.
Милиционер вышел. Петька с Таней рассматривали на стене большой плакат. На нем был нарисован токарный станок, на котором мальчик вытачивал снаряды, рядом худой старик готовил гранаты, а бабушка вязала теплые носки при свете керосиновой лампы. Под плакатом стояла подпись: «Все для фронта, всё для победы!»
Глава 7
Бабушка
— Девочка, садись в кабину, вдвоем с бабушкой уместитесь.
Оставшись один, Петька залез в ящик с соломой и удобно там устроился. Наконец заурчал мотор, и машина покатила по булыжной мостовой. Бочки в кузове запрыгали, и Петька испугался, что они могут, его придавить. Но они, прыгая, с места не сдвигались, потому что были накрепко привязаны проволокой.
Петька стал рассматривать Иркутск. Дома почти все деревянные, но аккуратные. Солнце еще только взошло, а трубы заводов уже дымили. Вспомнив про Валеркино письмо, Петька с завистью посмотрел на удаляющиеся заводы.
Лежа в ящике, на соломе, Петька смотрел на плывущие с левой стороны высокие горы, на столбики с черными цифрами, на летящих куда-то белых чаек.
О том, что Петька собирается искать пещеру, бабушка догадалась и то ли в шутку, то ли всерьез обещала познакомить внука со стариком Торбеевым, знаменитым на Байкале таежником. Петька думал, что сначала нужно внимательно прочитать дневник, посоветоваться с Торбеевым и попытаться разгадать шифр Быль-Былинского. А пойдут они втроем, он, Таня и еще кто-нибудь. Хорошо бы, согласился неизвестный Петьке Тимка Булахов, который, как говорит бабушка, пустым из тайги никогда не возвращался.
Петька размечтался и не заметил, что машина давно уже стоит.
— Эй, ты живой там или заснул на мягкой соломе?
Петька вскочил, взглянул поверх кабины и зажмурил глаза. Впереди до самого горизонта была вода. Она играла солнечными бликами так, что веки закрывались сами, словно на поверхности качались тысячи маленьких зеркал. Прямо в воду смотрелись высокие неприступные скалы.
— Вот вам и священный Байкал! — торжественно произнес шофер.
Пожелав всем доброго здоровья, он залез в кабину. Сильнее заурчал мотор, и грузовик въехал в ворота, над которыми было написано: «судоверфь».
Таню и Петьку бабушка оставила на берегу, а сама пошла в сельсовет договориться о попутной лодке. Взяв узелки в руки, ребята подошли к решетчатым воротам судоверфи. Старик с ружьем, сидящий на толстом бревне, взглянул на них добродушно и ни слова не сказал. Петька удивился, что ни одного корабля на судоверфи не было. Правда, в дальнем углу, где забор примыкал к высоким скалам, на стапелях стоял остов огромного судна. Но его тоже не строили, потому что возле него было пустынно и чисто, а брусья и доски каркаса давно почернели от дождей.
— Петька, а где наша машина?
Петька посмотрел по сторонам. Машины на территории не было, она как будто сквозь землю провалилась.
— Ну и судоверфь! — покачала головой Таня. — Ничего нет, а часовой караулит. Чудно мне, Петька. И машина куда-то исчезла.
Ребята тогда не знали, что судоверфь выполняла секретный заказ: изготовляла противотанковые мины в деревянном корпусе. Такую мину, спрятанную в земле или в траве, невозможно обнаружить. Пройдут фашистские саперы и ничего не обнаружат своими приборами. Поползут фашистские танки — мины взрываются и летят танки и всякие машины, разбитые на куски. Секретный цех на судоверфи был сделан под скалами, в глубоком ущелье.