Тайник на Эльбе

Насибов Александр Ашотович

Разумеется, Зейферт сильно рисковал. Плохо бы ему пришлось, узнай обо всем Упиц вовремя. Но тот, тоже увлечённый поисками военной новинки, ни о чем не догадывался.

И вот Зейферт положил на стол шефа гестапо чертежи прицела, причём устроил так, что о чертежах и о том, кто именно их раздобыл, немедленно узнали Геринг и Гиммлер, а через них — Гитлер.

Наутро наступила развязка. Упиц был вынужден поменяться с Зейфертом кабинетами. Последний получил не только повышение по службе, но также генеральский чин и рыцарский крест в придачу. Таков был Зепп Зейферт.

Упицу

не понравился приезд Зейферта в Карлслуст. Мало хорошего сулила и встреча с ним в этом городе. Поэтому он умышленно оттягивал свидание, надеясь, что в конце концов что-нибудь помешает встрече. Однако последовал повторный вызов…

Поздоровавшись, Упиц объяснил причину задержки. Он рассказал о взрыве на заводе и об операциях, которые проводило гестапо по розыску и ликвидации подпольной антифашистской организации и советских разведчиков.

— Вы уверены, что действовала именно русская разведка? — спросил Зейферт.

— Да, уверен.

— Та группа, что была нацелена на Карлслуст?

— Да, — повторил Упиц.

Зейферт помедлил.

— Что ж, — сказал он, — вы, пожалуй, правы.

— Прошу учесть важное обстоятельство. С тех пор как мы обнаружили следы советской разведки в Остбурге, она перестала подавать признаки жизни в Карлслусте. Прежде служба радиоперехвата регулярно фиксировала работу неизвестного передатчика, причём пеленг указывал на Карлслуст. Сейчас этого уже не наблюдается. Зато отмечена активная деятельность тайной рации…

— В Остбурге?

— Да. И на тех же частотах.

— Не стоит продолжать. Ясно.

— Нет, это важно. Перед самым моим отъездом оттуда мы получили окончательное подтверждение того, что переиграли русских.

— Интересно!…

— С операцией по заброске к ним перебежчика и агента вы знакомы, не так ли?

— Да, вы докладывали в своё время.

— Так вот, в Остбурге появился человек, который проверяет показания перебежчика Хоманна. Об этом донёс кладовщик завода «Ганс Бемер», который был специально и заблаговременно предупреждён нашей службой.

— Его не взяли?

— Лучшие агенты идут по следам. Полагаю, что его арест — лишь вопрос времени. Кстати, уничтожен руководитель антифашистского подполья небезызвестный вам Оскар Шуберт.

— Шуберт? Удача, Упиц!

— Полагаю, да.

— Кто же это смог?

— Штурмфюрер Торп. Способный малый.

— Запомним его. — Зейферт помолчал и неожиданно спросил: — Хранилище далеко?

Упиц нахмурился.

— Не очень, — пробормотал он.

— Покажите мне его.

— Зачем? — Упиц встал, пожал плечами. — Или мне уже не верят?…

Поднялся и Зейферт. С минуту они в упор глядели друг на друга.

— Что вы задумали? — хрипло проговорил Упиц. — Зачем оно вам понадобилось?

Зейферт побледнел. В его глазах зажглись огоньки.

— Послушайте, Упиц, — начал он, стараясь говорить спокойно. — Я знаю, как вы относитесь ко мне, иллюзий на этот счёт не строю. Могу только сказать: это чувство взаимно… Но сейчас речь о другом. Вы хотели знать, зачем мне архивы? Отвечаю: за тем же, зачем и вам. — Зейферт помолчал и, усмехнувшись, прибавил: — Теддер разговаривал с вами, только получив

на это моё согласие.

В глубоко запрятанных глазках Упица промелькнула растерянность.

— Где вы оставили Теддера? — спросил генерал.

Упиц неопределённо шевельнул плечом.

— Он здесь? — Зейферт вышел из-за стола. — Говорите, черт вас побери!

— Да.

— Хорошо. Он поедет с нами.

— Но…

— Но? Почему «но», группенфюрер Упиц? Вы же собирались показать ему хранилище!

Глава двадцать вторая

1

Советские разведчики провели комбинацию с телефонами, преследуя тройную цель. Прежде всего, и это было главное, они решили установить в кабинете Зейферта портативный звукозаписывающий аппарат с весьма чувствительным микрофоном. Механизм был смонтирован в небольшом футляре, представлявшем собой точную копию ящичка из-под сигар. Он мог действовать много часов подряд.

При осмотре телефонной проводки на стене кабинета капитан Люлько сумел незаметно сунуть прибор за портрет Гитлера, который висел над столом.

Далее, Аскера и его товарищей интересовал план замка, расположение его комнат, устройство запоров на дверях и окнах. Наконец, следовало разведать, есть ли в замке охрана.

Все это требовалось на случай, если бы разведчикам понадобилось ознакомиться с документами, которые могли иметь при себе Зейферт и Упиц.

Капитан Люлько, работая в кабинете под надзором адъютанта Зейферта, дверных замков исследовать не смог, но изучил запоры на окнах, выходящих в сад. Окна были снабжены простыми задвижками вертикального действия. Старые, прослужившие не один десяток лет, они сидели в гнёздах неплотно. Как рассудил Люлько, снаружи, из сада (кабинет находился на первом этаже), открыть окна было бы нетрудно.

Разведчику удалось только в общих чертах ознакомиться с замком. Внизу размещались кабинет, несколько гостиных и, видимо, столовая с кухней. Второй этаж занимали спальни. Днём замок охранялся двумя солдатами СС — один дежурил у главного входа, другой, расположившись в вестибюле, отдыхал. Ночью охрану, конечно, усиливали.

В этот же день, когда стемнело, Люлько явился в замок с двумя, новыми телефонными аппаратами. Управляющий вызвал адъютанта генерала, тот проводил техника в кабинет. Зейферта и Упица там не было.

Прежде чем производить замену аппаратов, техник пригласил адъютанта убедиться, как скверно работают старые телефоны. Тот взял трубку и услышал сильные шумы. Техник был озабочен. Пробормотав, что дело не только в аппаратах, он попросил офицера повыше поднять телефон, прижал плечом трубку к уху, вынул отвёртку и полез на стремянку, чтобы вновь исследовать проводку на стене.

Техник был грузный мужчина и, видимо, неловкий. Оказавшись наверху, он тяжело повернулся на ступеньке, качнулся, стремясь сохранить равновесие, и выронил трубку. Та с грохотом покатилась по полу. Адъютант нагнулся, поднял её. Этого и добивался Люлько. Он ловко извлёк из-за портрета звукозаписывающий прибор и сунул во внутренний карман, специально для этого нашитый под курткой.