Тайник
Шрифт:
— У тебя что-то есть ко мне? — спросил он.
Эд выглядел крайне раздраженным.
— Ты же сам послал меня к Лонергану узнать, что писали про этих парней за последние пять лет.
Список Паскиса.
— Что-нибудь нашлось?
Эд покачал головой и слегка улыбнулся, словно был доволен, что Фрингс остался с носом.
Фрингс кивнул:
— Я так и думал.
Эд еще раз покачал головой и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос.
Панос разговаривал с молодым
— Фрэнки, рад тебя видеть. Я тут инструктирую Каскина насчет сегодняшнего торжества.
— Я как раз хотел поговорить с тобой об этом.
— А что такое? Хочешь сам пойти на банкет, чтобы выпить шампанского и закусить? Об этом ты хотел поговорить со мной?
— Извини, друг, но мне надо побеседовать с Паносом наедине, — обратился Фрингс к Каскину.
Каскин быстро поднялся со стула. Фрингс пользовался большим авторитетом в редакции, особенно среди молодых репортеров, которых несколько напрягала его репутация.
— Иди попей кофейку, Каскин. Договорим позже, — напутствовал его Панос.
Когда Каскин ушел, Фрингс закрыл дверь и посмотрел на Паноса, нетерпеливо подавшегося вперед.
— Что случилось, Фрэнк?
— Дело касается нашей главной шишки. Я его зацепил. Рыжий Генри слетит уже через неделю.
Главный редактор вытаращил глаза.
— Ты о чем?
— Панос, я все тебе расскажу. Но ты не должен мне мешать. Можно на тебя положиться? Дело действительно серьезное.
Панос принял обиженный вид.
— Ты отлично знаешь, что на меня можно положиться, Фрэнк. Выкладывай свою историю. А я уж прослежу, чтобы все было в ажуре. Идет?
— Договорились.
Панос вытащил из стола фляжку и бросил Фрингсу:
— Промочи горло, Фрэнк. Что-то ты неважно выглядишь.
Фрингс открутил крышку и сделал большой глоток. По вкусу напиток напоминал бензин, а по ощущениям в желудке — расплавленный свинец.
— Господи, Панос, что это за пойло?
Панос забрал фляжку и приложился к ней сам. На его лице расцвела улыбка.
— В переулке рядом с моим домом живет парень, у которого есть перегонный аппарат.
— Так это самогон?
Панос пожал плечами.
— Тебе ведь не впервой, Фрэнк…
Фрингс все никак не мог прийти в себя от вкуса этого кустарного изделия.
— Ладно. Ты когда-нибудь слышал о плане «Навахо»?
Панос наморщил лоб.
— Все началось лет семь-восемь назад, когда шла война между «белыми» и «бристольцами». Еще до Генри. Тогдашний мэр решил, что надо принимать радикальные меры, чтобы остановить бойню. Тюрьмы были переполнены осужденными за убийство. Городу пришлось взять на попечение целую кучу вдов и сирот. Так больше не могло продолжаться. Поэтому они разработали кое-какие секретные меры и назвали их планом «Навахо». Согласно этому плану, гангстеров, осужденных
Панос внимательно слушал, закрыв глаза и слегка кивая головой.
— Пару лет спустя случилась знаменитая «именинная бойня». Рыжий Генри тогда только что стал мэром. «Белые» решили, что смогут обойти этот план, убивая всю семью целиком. Тогда содержать будет некого, и убийц отправят в тюрьму, чего «бристольцы» и «белые» часто ухитрялись избегать. Но они недооценили Рыжего Генри и вряд ли предвидели, в каком дерьме окажутся по его милости. Итак, план «Навахо» был похоронен. Но те «фермеры», которые уже были, продолжали работать.
Лет пять назад Генри пришла в голову мысль, что план «Навахо» можно слегка видоизменить, чтобы он приносил прибыль ему лично. Для этого с осужденных надо было брать больше, а вдовам и сиротам давать меньше. Поэтому он поступил так: вдов отправил в психушку, детей — в приют, «фермерам» же было приказано поменять специализацию и начать выращивать то, что приносило максимальную прибыль, то есть марихуану.
Фрингс ожидал, что в этом месте Панос отпустит какую-нибудь шпильку в его адрес, но тот промолчал.
— Для осуществления этого проекта Генри отрядил своего подручного, Смита. Тот поставил надсмотрщиков из числа тех же «фермеров», чтобы следили за порядком и держали парней в страхе. Люди Смита приезжают на «фермы», забирают урожай и привозят травку в Ист-Сайд, где ее толкают цветным и тем белым, которые отваживаются там появляться.
— Таким, как ты, например, — вставил Панос.
— Именно. Они присваивают все эти денежки, выделяя какие-то крохи психушке и сиротским приютам.
— Кто, кроме Генри, в этом участвует?
— А ты как думаешь? Все та же компания: Блок, Альтабелли, Берналь.
— Это как-то связано со взрывами?
— Думаю, да, хотя это только мое предположение. Парнишка, с которым я встречался, у этих бомбистов вроде вожака. Зовут его Каспер Просницкий. Его отца убил Рейф Граффенрейд, который участвовал в плане «Навахо». Несколько дней назад его прикончили на его же наркоферме. У меня есть сведения, что кто-то рассказал мальчишкам об этом плане, и они решили таким образом заявить о себе и получить то, что им причитается.
— А доказательства у тебя есть? Ты же знаешь, что я не смогу дать этому ход без доказательств. Причем очень веских.
— Есть. И будет кое-что еще.
Панос просиял.
— Ну и мозги у тебя, Фрэнк, черт бы тебя подрал.
— Но, видишь ли, здесь есть кое-какие отрезвляющие моменты.
Кивнув, Панос откинулся на спинку кресла. На его рубашке расплылись темные пятна.
— Они похитили мою женщину.
— Красотку Нору Аспен? — потрясенно спросил Панос.