Тайное чудо для магната. Вернуть любовь
Шрифт:
— Ольга. За мной.
Цедит Рогожин сквозь зубы, прожигая меня взглядом.
На миг окидывает с ног до головы так, что я начинаю поеживаться.
Засовывает руки в карманы брюк, раскачиваясь на носках.
И резко разворачивается, пробормотав себе что-то под нос.
Это ругательства? Или мне показалось?
Быстро чеканит шаг, направляясь к своему кабинету.
Какое-то время пытаюсь поспеть за ним.
Но быстро бросаю эту затею.
Я ему что? Собачка на привязи, которая должна сбивать каблуки, несясь
— Ольга Николаевна.
Рогожин так и стоит возле своего стола.
Челюсти сжаты. Руки в карманах тоже окаменели в кулаки.
— Слушаю вас, босс.
Улыбаюсь еще более очаровательно.
И с чего он вдруг так разозлился? Надеялся, что я не справлюсь, да? Решил, что я здесь держалась только благодаря какому-то выдуманному им же самим роману с прежним хозяином отеля?
— Заигрывать с нашими клиентами категорически запрещено!
Выпаливает Рогожин, снова окидывая меня с ног до головы горящим взглядом.
— Вам что? Незнакомо такое слово, как этика? Или вы пришли на эту должность ради того, чтобы выгодно выйти замуж? Женихов себе ищете, да, Ольга Николаевна! Так ищите в другом месте! Для этого есть брачные агентства и сайты знакомств!
— Филипп Станиславович.
Вспыхиваю.
Даже не замечаю, как решительно наступаю на него. Подхожу ближе, чувствуя, как меня распирает от возмущения!
Была бы здесь чашечка горячего кофе, плеснула бы ему в лицо и на его идеально белую рубашку!
Мысленно так и делаю. Представляю себе, как кипяток ошпаривает его холеное лицо.
— А как вы предлагаете мне встречать делегацию? С таким кислым лицом, как у вас? Может, еще им и нахамить, так по-вашему, а?
Не замечаю, как и сама сжимаю руки в кулаки.
Грудь бешено вздымается. Впрочем, как и у Рогожина.
Застываем в шаге друг от друга.
Как два нахохлившихся перед боем петуха!
И…
Вот же черт!
Моя грудь вздымается от этих волнений слишком высоко!
Пуговичка на рубашке отлетает, попадая… Прямо в лицо Рогожину!
Замираю.
А после…
Просто кусаю губы, чтобы не рассмеяться. Мысли материальны, был прав, кто так сказал!
Не горячий кофе, но все же…
— Вот.
Рогожин сжимает челюсти еще сильнее.
На лице начинают играть желваки.
Но не сдвигается с места.
— Вот об этом я тоже должен с вами поговорить, Ольга Николаевна. Юбка у администратора моего отеля должна быть намного ниже! И ей совсем не обязательно так облегать ваши бедра! И блузка. Блузка тоже должна быть приличной! Вы не должны выглядеть так, как будто в любой момент все это с вас слетит!
Ах, так?
Что ж его Виктория ходит в облегающих костюмах? Или на нее строгий дресскод не распространяется, ммм?
— Хорошо, Филипп Станиславович.
Вовремя беру себя в руки. Ну, кто-то же должен!
Напоминаю
— Я вас поняла. Обязательно сменю гардероб.
— И еще. В документах, которые вы вчера принесли. Там нестыковки. Займитесь, будьте добры. К вечеру принесите мне исправленную отчетность.
— Но делегация, и…
— Этим что? Некому больше заняться? Или вы сами планировали провести им экскурсии по городу вечером? Полагаю, для это лучше вызвать профессионала, Ольга Николаевна. Все. Можете быть свободны и приступать к своим прямым обязанностям. Больше вас не задерживаю.
Глава 17
— Привет, малыш.
Наконец-то я добираюсь до своего номера и набираю свое счастье. Единственное, за что можно простить Рогожину даже и эту наглость. Одежда у меня, видите ли, не та! И улыбаюсь я тоже не так, как ему бы хотелось! Вот же! Тиран! Самый настоящий! Никогда бы не подумала, что Филипп может быть таким!
На самом деле он всегда был строгим и требовательным руководителем. Но вот таких придирок я за ним никогда не замечала!
Но забываю о его внезапно ставшим таким скверном, характере, как только слышу голосок моей доченьки. Моего лучика солнца.
— Маааам! Я соскучилась!
Лепечет мое счастье, а у меня слезы выступают на глазах.
Это не первый раз. Когда мне приходится проводить ночь вне дома. Именно из-за моего графика я и оставляю малышку у Ирины Олеговны. Но каждый раз щемит сердце, когда мне приходится расставаться так надолго с малышкой.
— Я тоже, мое солнышко!
Улыбаюсь в трубку.
Надо, чтобы Марточка не услышала, что мне тоже грустно.
Она очень чуткий ребенок. Расстроиться может так, что весь день будет грустить.
— Когда ты прррриедешь?
— Не знаю, малыш. Очень много работы. Зато мы с тобой обязательно проведем выходные вместе!
Ведь проведем же? Надеюсь, Рогожин все-таки помнит о том, что у людей должны быть выходные!
— Ты не спррравляешься? А я вот спрррравляюсь. Ирррина Олеговна говорррит, что я молодец!
— Конечно, ты у меня молодец, солнышко! Ты самая лучшая! И очень талантливая и способная!
— А ты? Нет?
Слышу неподдельное удивление в ее голосе.
— Я тоже, малыш, — вздыхаю, улыбаясь.
— Просто… Как тебе сказать… Это как если бы Ирина Олеговна дала тебе много заданий. И тебе нужно из сделать как можно скорее, чтобы получились потом совсем свободные от них дни!
— Понятно.
Малышка вздыхает, а у меня снова сжимается сердце.
— Но вечером ты же приедешь? Только без него, маааам! Ну пожалуйста! Почему мы не можем в эти дни побыть вдвоем?