ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ (роман, повести и рассказы)
Шрифт:
– О чем вы?
Скляр задумчиво намотал на палец по-запорожски свисавший с бритого черепа клок волос.
– Ну, по логике, по логике. Смотрите: вы – общество, он – Председатель. Значит, если он… то и вы… Верно?
– Не понимаю…
– Как же вы не понимаете! Если он пере… - Следователь изобразил пальцами человечка, перешагивающего через невидимое препятствие, - то и вы пере…
– Пере – что?
– Пере… шли! Шли, шли и перешли! – Скляр засмеялся, как счастливый ребенок, у которого получилась складная фраза. – Перешли в другой кружок.
– Но мы и не думали никуда переходить…
– Ась? – Иван Федорович приставил ладонь к уху.
– Я говорю, что мы…
– А вот это нелогично, нелогично. Нам же без логики нельзя. Здесь, батенька, тюрьма – все на логике только и держится. Вот вы домой-то собрались, а утверждаете, что не думали, не собирались. Логика вас отсюда и не выпустит. По рукам – по ногам свяжет. Щелк, и на замок!
– Так, значит, вы ставите условие?
– Ну, как вам сказать… - Скляр снова заинтересовался ногтями. – Не мы, а сама жизнь нас учит, вразумляет, если надо немного осаживает. Сама жизнь и товарищи Маяковский, Дзержинский. Согласны? Или они теперь не в моде?
– Да нет, похоже, снова в моде…
– То-то же! – Следователь позволил себе искорку фанатичного блеска в глазах.
– Трудности же нас воспитывают. Вот, скажем, лесоповал. Мороз под сорок, метель свищет, а ты бензопилу в руках держишь и валишь, валишь эти сосны, пока с ног не свалишься. Ой, что это я? – Он наигранно схватился за голову: мол, сплоховал.
– Валишь – не свалишься! Совсем заговорился, зарапортовался, заболтался. У вас ведь тоже иногда случаются оговорки. Или описки… м-да… Ну, так как же с переходом-то, а?
– Мы этого еще не обсуждали, но я уверен, что все откажутся.
– А вы постарайтесь убедить. Вы же агитатор! Горлан! Главарь! Должны уметь!
– Да я и сам не рвусь в хорошопогодники!
– А с этим-то не спешите. Кстати, как здоровье вашей мамы?
– А при чем здесь?..
– О маме никогда забывать нельзя, а то бывают такие дети, что не навещают, не звонят, о здоровье не спрашивают, мама же – раз и нету. Оступилась, поскользнулась, под трамвай попала…
– Ну уж, вы напророчите…
– Да, друг мой! Все может быть! Спешка к добру не приводит… Поэтому не спешите, не спешите! Рваться, может, и не надо, но перейти с достоинством… Почему бы нет? Пурква па, как говорят французы?.. – Следователь Скляр не удержался и добавил: - Говорят и этак преспокойно сжигают Москву.
– То у вас Рейхстаг горел, теперь – Москва.
– Так не у меня. Это все французы, все они…
– Извините, но… оставим эту тему.
– И даже ради мамы?.. – спросил он без всякой паузы, сразу, навскидку и сам же почувствовал, что поторопился и этим в чем-то себя выдал. – М-да… - Он углубился в лежавшие перед ним бумаги.
У меня же руки вдруг задрожали, щека задергалась, сердце забилось под самым горлом, и я ощутил сладкий озноб истерики.
– Прекратите ваши угрозы! – закричал я, удивляясь тому, какой
Следователь Скляр сразу сник, обмяк, обезволил, словно неудачливый игрок, на чей слабый ход противник ответил сильным ходом.
– Ладно, - сказал он то ли мне, то ли самому себе, побарабанил пальцами по столу и посмотрел на меня так, как смотрят со стороны на какой-то замысловатый предмет. – Раз так, договоримся: вы принимаете в свой кружок одного из хорошопогодников.
– Для чего?
– Ну вот, сейчас снова начнется: для чего да почему? Нет чтобы сразу сказать: принимаем – и по рукам.
– Но я не могу…
– Хорошо, отвечу: для под-дер-жа-ни-я. Поддержания дружеских отношений между кружками. Пусть поприсутствует на ваших заседаниях, послушает, что вы говорите о плохой погоде, а сам расскажет вам о хорошей. Или просто помолчит… Ну что вам, жалко?
– Честно говоря, не вижу смысла…
– А не надо честно… Вы соврите: я не обижусь. Соврать-то иногда не грех.
– И кого же именно нам принять?
Тут следователь Скляр огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что рядом нет нежеланных свидетелей, и сипло просвистел мне на ухо:
– Ольгу Владиславовну. Пусть теперь она побудет вашей гостьей…
– Гостьей?
– Да, вы же любите принимать гостей. И деньги получать по чеку тоже очень любите. Впрочем, кто их не любит, денежки-то!..
Просвистел, а затем отвернулся с таким видом, словно он ничего не говорил, а я ничего не слышал.
Глава пятьдесят пятая: мы ищем ответ на ультиматум и принимаем решение
Я еще долго сопротивлялся нажиму следователя, который ужом вертелся, старался и так и этак меня уломать, и допрос кончился тем, что, потеряв терпение, он поставил ультиматум: либо мы принимаем в свой кружок Ольгу Станиславовну, либо нас всех ждет лесоповал. Да, сначала, разумеется, суд (у нас все законно!), а затем… и тут Иван Федорович скользнул взглядом под потолок, как бы измеряя в воображении высоту тех кряжистых, заснеженных и заиндевелых сосен, которые нам придется пилить на лесоповале.
Я сказал, что передам ультиматум друзьям, мы вместе его обсудим и ровно через час дадим ответ.
– Что ж, вы человек слова… - сказал Скляр, опуская глаза в знак того, что он знает обо мне больше, чем я думаю, и что у него были причины сделать подобный вывод.
С этим я и вернулся в камеру, где меня давно уже ждали, беспокоились и тревожились, посматривали то на часы, то на дверь. Я коротко поведал и о визите к Софье Герардовне, и о допросе у Скляра, и о поставленном ультиматуме. Все молчали, переглядываясь и тотчас пряча глаза друг от друга, лишь только наталкивались в ответном взгляде на отражение собственных мыслей.