Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 7
Шрифт:
– Нет, благодарю, – мотнул головой Клим. – Не напрягайся.
– Тоже мне напряжение… Всё равно тебя угощу, а то в прошлый раз как-то не получилось.
Естественно, Голуба имела в виду те события, что произошли почти четыре месяца назад, когда они устроили охоту за ненормистом – огромным жуком, похожим на палочника, – и оказались в другой Параллели. Можно забыть то ужасное время? Та давняя вылазка была связана не с самыми приятными воспоминаниями, которые Клим по мере возможности старался не доставать из пыльных уголков сознания.
Зайдя
Это было одной из причин, почему Клим не только не любил принимать гостей, но и сам предпочитал им не быть. Однако в случае с Голубой он не мог сказать, что ему неловко находиться у неё дома. Во многом благодаря тому, что они довольно хорошо сдружились за последнее время. Отсутствие родителей девушки тоже сыграло свою роль. Не пришлось объяснять, кто я такой и зачем припёрся!
В ожидании, пока закипит чайник, Голуба плюхнулась на соседний табурет и проговорила:
– Авось всё образуется.
– Подробности бы не помешали, – сказал Клим. – Тем не менее если ты собираешься раскрыть мне какой-то секрет Велеоки, то хорошенько подумай, стоит ли это делать.
– До сих пор я знала тебя только как отличного парня, поэтому не думаю, что ты станешь трепаться об этом направо и налево.
– Ну… Спасибо за кредит доверия.
– Да не за что. Кроме того, я всегда могу начисто отбить тебе память. Забудешь всё, чему когда-либо научился, даже собственное имя из головы вылетит. Выжить хотя бы удастся?
– Ты как никто умеешь воодушевлять, – развёл руками Клим. – Имя в памяти хотелось бы оставить.
– Да я ж пошутила, – улыбнулась Голуба. – Вряд ли ты совершишь такой поступок, за который тебя захочется побить.
– И на том спасибо, но на твоём месте я бы не зарекался. Сейчас в твоих глазах я – отличный парень, а спустя полгода – подлец, каких свет не видывал. Это явный перебор с самокритикой!
– Глупостей не говори, – нахмурилась Голуба. – Я на самом деле думаю, что нисколько в тебе не ошибаюсь, и считаю человеком, способным держать язык за зубами. Я вот не могу удержаться.
– Но ты же не спроста собираешься мне всё рассказать, а вынуждено, – напомнил Клим.
– Это меня не оправдывает! – горячо воскликнула Голуба и ударила кулаком по столу, отчего стоявшая на нём сахарница подскочила на добрый сантиметр и едва не лишилась крышки. – Буду надеяться, что Велеока меня простит.
– Она самая разумная из всех нас, –
– Мне бы твой оптимизм.
– Всего полчаса назад ты говорила, что никогда не привыкнешь к моему пессимизму.
Голуба коротко хихикнула и тут же впала в глубокую задумчивость. Клим не стал её тормошить, полагая, что она собирается с мыслями. Он прекрасно знал, каково это подобрать правильные слова, особенно если планируешь доставать из закромов чужой секрет. Главное, не забыть с него пыль стряхнуть!
Пока Голуба думала, чайник закипел, наполняя кухню пронзительным не то свистом, не то гулом, больно ударявшим по ушам и похожим на звук прибывающего к платформе старинного поезда. Он был довольно громким, казалось, будто его можно услышать за несколько километров от источника. Сбросив оцепенение, синевласка вскочила и выключила чайник, и на кухне вскоре вновь стало тихо. Девушка полезла в навесной шкафчик, откуда достала две белоснежные чашки, в которые незамедлительно налила заварку и насыпала по паре ложек сахара. Через пару минут обе чашки оказались на столе, от них поднимался белый пар, похожий на туман в миниатюре, а затем к ним присоединилась большая хрустальная миска, наполненная всевозможными вкусностями.
– Папа всегда говорит, чтобы я не налегала на сладкое, – произнесла Голуба, отправив в рот шоколадную конфету. – Считает, что для спортсменов сладости должны быть деликатесом, а не входить каждодневный рацион.
– В некотором роде он прав, – сказал Клим.
– Но ведь сладенькое успокаивает, а я перед важными соревнованиями всегда сильно нервничаю и думаю, что ударю в грязь лицом.
– Нервничаешь? Мне казалось, ты само спокойствие и уверенность в собственных силах.
– Ничего подобного! Просто я стараюсь сохранять невозмутимость, дабы соперники не смекнули, что я вся на нервах.
Клима такое откровение слегка удивило, а в некоторой степени даже позабавило. Он, конечно, знал, что Голуба серьёзно относится к соревнованиям, в которых участвует, но не предполагал, что при этом искренне переживает за возможный провал. Хотя ей ли беспокоиться о проигрышах с её-то физическими данными, к тому же увеличенными силой Титанов! Разве это не считается своеобразным допингом?
– В общем, скажу так, – пробормотала Голуба. – Над Велеокой довлеет жуткое проклятие, и мы не знаем, как от него избавиться.
– Ты сейчас серьёзно? – опешив, спросил Клим.
– Мы участники «Тайного общества по борьбе с ненормальностью». Проклятия – это не что-то там нереальное и невозможное. Думаю, ты и сам это отлично понимаешь.
Клим не мог не согласиться. До апреля он, как и подавляющее большинство простых обывателей, полагал, что всякая потусторонняя нечисть и сверхъестественные явления – это просто плоды больного воображения других людей. Эти плоды принимали разные формы: от картин и книг до фильмов и тому подобного. И уж если Голуба завела разговор о проклятии, то не ради красного словца или нагнетания атмосферы.