Тайное становится явным
Шрифт:
Если же Англия не признает его, Германия день и ночь будет продолжать воздушные налеты на английские города, ее подводные лодки «причинят ужасающие потери Англии».
А если, несмотря на эти сокрушающие удары, Англия «все же не будет поставлена на колени… то Германия, как только позволят условия погоды, решительно поведет широкое наступление на Англию и тем окончательно сокрушит ее».
Риббентроп закончил свою беседу заявлением, что державы «оси» думают уже не о том, как выиграть войну, «а о том, как скорее окончить войну, которая уже выиграна» [235] .
235
Ibid., p. 534–535.
Центральным моментом визита в Берлин были встречи советского наркома с Гитлером, состоявшиеся 12 и 13 ноября. Беседа 12 ноября носила со стороны Гитлера предварительный характер зондажа. Центр тяжести переговоров был перенесен на вторую беседу, имевшую главную цель — ввести в заблуждение политических руководителей Советского Союза. В этих беседах особенно рельефно выявились устремления фашистских политиков, основная стратегическая линия переговоров, направленная на то, чтобы дезинформировать Советское правительство. Сущность этой линии состояла в следующем:
1. Удары германской военной машины будут направлены на Запад, против Англии, а не на Восток, против Советского Союза.
2. Разгром Англии — вопрос недалекого будущего.
3. Германия совместно с СССР, Италией, Японией (Гитлер назвал и Францию Виши) должны позаботиться о разделе наследства обанкротившейся Британской империи.
В первой беседе Гитлер попытался зондировать вопрос о вступлении Советского Союза в военную коалицию держав, направленную против Англии и в будущем против США.
В числе участников этой «великой коалиции» против англосаксонских держав Гитлер называл фашистскую Италию, милитаристскую Японию, вишистскую Францию. Он не прочь был привлечь и Советский Союз [236] .
Гитлер говорил об исключительно тяжелом военном положении Англии, растерявшей всех союзников на континенте. «Как только улучшатся атмосферные условия, — утверждал он, — Германия будет готова нанести гигантский и окончательный удар по Англии» [237] .
236
Ibid., p. 546–547.
237
DGFP, Ser. D, vol. 11, p. 549.
В самый кульминационный момент, когда фюрер хоронил Англию, английские самолеты совершили воздушный налет на Берлин, и беседа была отложена до следующего дня.
В беседе, состоявшейся 13 ноября, Гитлер вещал еще более решительно: «Война с Англией будет вестись до последнего, и у нас нет ни малейшего сомнения в том, что разгром Британских островов приведет к развалу империи».
А раз наступит такое положение, то «после завоевания Англии Британская империя, представляющая собой гигантское, раскинувшееся по всему миру обанкротившееся поместье площадью в 40 миллионов квадратных километров, будет разделена» [238] .
238
Ibid., p. 558.
Гитлер призывал присоединиться к разделу «всемирного» пирога «несостоятельного банкрота» — Британской империи. Поэтому он предложил: на протяжении ближайших недель урегулировать «в совместных дипломатических переговорах вопрос о роли и участии России в решении этих проблем». Он сулил Советскому Союзу обеспечить выход к Персидскому заливу, Индийскому океану, захват английских нефтяных промыслов на юге Ирана. Он говорил, что Германия могла бы помочь Советскому
239
Ibid., p. 545, 547, 550; см. также: Фальсификаторы истории, с. 70.
240
DGFP. Ser. D, vol. 12, p. 310.
Политические руководители СССР распознали провокационное существо гитлеровских предложений. Они имели достаточную информацию по самым различным каналам о том, что гитлеровская агрессия своим острием была направлена, по крайней мере с лета — осени 1940 г., не против Британских островов, а против Советского Союза. Выдвигая «заманчивое» предложение о разделе Британской империи, фашистская Германия надеялась создать оптимальные условия для подготовки агрессии против Советского Союза. Кроме того, если бы его замыслы сбылись, Гитлер предотвратил бы тем самым создание антифашистской коалиции в будущем, в немалой степени предрешившей судьбу третьего рейха.
Разглагольствуя об отсутствии «конфликта интересов» между Германией и Россией, о «мирных намерениях» в отношении СССР, о необходимости улучшения советско-германских отношений, Гитлер завершал подготовку плана войны против нашей страны.
Маневры фашистских политиков не ввели в заблуждение советскую дипломатию. Советская делегация не питала иллюзий в отношении того, куда будет направлена агрессия фашистской Германии и ее партнеров Японии и Италии по только что подписанному в Берлине 27 сентября 1940 г. Тройственному пакту.
Хотя страны-агрессоры заявили в договоре, что он не «затрагивает политического статуса, существующего… между каждым из трех участников соглашения и Советским Союзом», Советское правительство сознавало: пакт был направлен в первую очередь против Советского Союза. Оговорка не могла ввести в заблуждение относительно его действительного характера. Тройственный пакт Германии, Японии и Италии превращал, как признавал после войны японский политик Коноэ, антикоминтерновский пакт «в военный союз, направленный в основном против СССР» [241] . (Курсив мой, — Ф. В.)
241
См.: Правда, 1948, 20 февраля.
В первый же день берлинских переговоров, как только Гитлер закончил свою длинную, довольно бессвязную речь, слово взял Молотов. Первый вопрос, поставленный главой советской делегации, был следующим: каков политический смысл Тройственного пакта? [242]
Советский Союз недвусмысленно давал понять, что ему ясны истинная направленность агрессивного пакта Германии, Италии и Японии. Далее ставился вопрос: когда и куда — в Югославию, Болгарию, Албанию, Грецию или в другие страны Европы будет направлена агрессия Германии, а на Дальнем Востоке — агрессия фашистской Японии?
242
DGFP, Ser. D, vol. 11, p. 548.