Тайны архивов. Запад – виновник начала Второй мировой войны
Шрифт:
…Пожалуйста, подчеркните в этой связи, что сегодняшняя внешняя политика Германии достигла своего исторического поворотного пункта. В этот раз, пожалуйста, ведите беседу, за исключением вышеуказанных статей соглашения, не в форме чтения этих инструкций, а настаивайте, в духе предыдущих заявлений, на быстром осуществлении моей поездки и соответствующим образом противьтесь любым возможным советским возражениям. В этой связи Вы должны иметь в виду тот главенствующий факт, что вероятно скорое начало открытого германо-польского столкновения и что поэтому мы крайне заинтересованы в том, чтобы мой визит в Москву состоялся немедленно.
Риббентроп.
Берлин. 20 августа 1939 г.
господину Сталину, Москва.
Я искренне приветствую подписание нового германо-советского торгового соглашения, являющегося первым шагом на пути изменения германо-советских отношений.
Заключение пакта о ненападении означает для меня закрепление германской политики на долгий срок. Германия, таким образом, возвращается к политической линии, которая в течение столетий была полезна обоим государствам. Поэтому Германское Правительство, в таком случае, наполнено решимостью сделать все выводы из такой коренной перемены.
22
РГАСПИ. Ф.558. ОП.11. Д.240. Л.141, 142.
Я принимаю предложенный Председателем Совета Народных Комиссаров и Народным Комиссаром СССР господином Молотовым проект пакта о ненападении, но считаю необходимым выяснить связанные с ним вопросы скорейшим путем.
Дополнительный протокол, желаемый советским правительством, по моему убеждению, может быть по существу выяснен в кратчайший срок, если ответственному государственному деятелю Германии будет предоставлена возможность вести об этом переговоры в Москве лично. Иначе, Германское правительство не представляет себе, каким образом этот дополнительный протокол может быть выяснен и составлен в короткий срок.
Напряжение между Германией и Польшей сделалось нетерпимым. Польское поведение по отношению к великой державе таково, что кризис может разразиться со дня на день. Германия, во всяком случае, исполнена решимости отныне всеми средствами ограждать свои интересы против этих притязаний.
Я считаю, что при наличии намерения обоих государств вступить в новые отношения друг к другу, является целесообразным не терять времени. Поэтому я вторично предлагаю Вам принять моего Министра иностранных дел во вторник, 22 августа, но не позднее среды – 23 августа. Министр иностранных дел имеет всеобъемлющие и неограниченные полномочия, чтобы составить и подписать как пакт о ненападении, так и протокол.
Более продолжительное пребывание Министра иностранных дел в Москве чем один день или максимально два дня невозможно в виду международного положения.
Я был бы рад получить от Вас скорый ответ.
Адольф Гитлер.
Москва. 21 августа 1939 г.
Канцлеру Германского государства
господину А.Гитлеру.
Благодарю за письмо.
23
РГАСПИ. Ф.558. ОП.11. Д.239. Л.1.
Надеюсь, что германо-советское соглашение о ненападении создаст поворот к серьезному улучшению политических отношений
Народы наших стран нуждаются в мирных отношениях между собой. Согласие германского правительства на заключение пакта о ненападении создает базу для ликвидации политической напряженности и для установления мира и сотрудничества между нашими странами.
Советское правительство поручило мне сообщить Вам, что оно согласно на приезд в Москву господина Риббентропа 23 августа.
И. Сталин
Берлин 22 августа 1939 г.
После того как имперский министр иностранных дел вчера поздно вечером кратко, по телефону из Бергхофа, информировал японского посла о последнем повороте в отношениях между Берлином и Москвой, я около полуночи принял господина Осиму 24 для беседы, которая продолжалась в течение приблизительно часа. Японский посол, как всегда, держался хорошо. В то же время я заметил в нем некоторое беспокойство, которое возросло в ходе беседы.
24
Осима Х. (1886–1975). Японский генерал, посол Японии в фашистской Германии. В ноябре 1948 года приговорен к пожизненному заключению. Помилован в 1955 г.
Наши экономические и политические переговоры с Москвой длились в течение некоторого времени. Переговоры о пакте о ненападении, однако, являются совершенно новыми. Возможность для них представилась только два-три дня назад.
Польское высокомерие может втянуть нас в войну уже на этой неделе. Безусловно, что только такая нехватка времени заставила нас решительно действовать…
Вейцзекер.
Москва. 23 августа 1939 г.
Москва, срочно!
Пожалуйста, немедленно сообщите фюреру, что первая трехчасовая встреча со Сталиным и Молотовым только что закончилась. Во время обсуждения, которое проходило положительно в нашем духе, сверх того обнаружилось, что последним препятствием к окончательному решению является требование русских к нам признать порты Либава (Лиепая) и Виндава (Вентспилс) входящими в их сферу интересов. Я буду признателен за подтверждение до 20 часов по германскому времени согласия фюрера. Подписание секретного протокола о взаимном разграничении сфер интересов во всей восточной зоне, на которое я дал свое принципиальное согласие, обсуждается.
Риббентроп.
Москва. 23 августа 1939 г.
При подписании договора о ненападении между Германией и Союзом Советских Социалистических Республик нижеподписавшиеся уполномоченные обеих сторон обсудили в строго конфиденциальном порядке вопрос о разграничении сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. Это обсуждение привело к нижеследующему результату: в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами.