Тайны беларуской истории
Шрифт:
Славяне и скандинавы точно так же, как финны, кремировали трупы. Кремация была основным видом погребения и в Древней Греции (Гомер описывал только кремацию) и в Древнем Риме, откуда появился термин «колумбарий» (ниши для урн с прахом). Христианство запретило кремацию как противоречащую учению о воекресении из мертвых, поэтому к 400 году в Римской империи кремация прекратилась. В 768 году последовал официальный «Вселенский» запрет церкви на кремацию. После того как в 785 году христианство приняли вожди саксов, всякого сакса, кто не хоронил на церковном кладбище умерших, а сжигал их трупы, наказывали смертью.
Кремации нет среди иудеев и мусульман,
Как видим, языческая традиция Радуницы существовала только у нас в Беларуси, где тела усопших еще в дохристианское время не сжигали, а закапывали. Но зачем относить еду мертвым? И почему сам праздник называется Радуницей?
Типичные заблуждения.
Российские религиозные энциклопедии пишут, что «Радуница — весенний языческий праздник восточных славян, связанный с культом предков». Термин «восточные славяне» в данном случае неуместен, ибо отмечают этот праздник только одни беларусы (этнически — западные балты). Этот праздник к славянам не имеет никакого отношения.
Более точную формулировку дает «Словарь славянской мифологии»: «Радуница в России, в Беларуси и северо-востоке Украины — поминальный день».
Однако в России он имеет сегодня характер вовсе не «славянский»: его активно отмечают в глубоко неславянских, но православных регионах — в Башкирии, Пермском крае, в Бурятии, на Алтае, в том числе его отмечают чукчи, принявшие православие. Причина в том, что его распространяет в этих регионах Московская церковь — как якобы «часть православия».
Конечно, невежественный обыватель в России может подумать, что раз сейчас Радуницу отмечают в Перми и Башкирии, то это «российский народный праздник» или по крайней мере «русский народный праздник». На самом деле в России он появился (вместе с Яном Купалой) по историческим меркам совсем недавно: только после войны Московии с ВКЛ в 1654—67 годах, когда войска царя Алексея Михайловича около 300 тысяч беларусов увели в Московию в качестве рабов. Именно от этих порабощенных беларусов (тогда именовавшихся литвинами) финские народы Московии и переняли Радуницу и Яна Купалу (там Яна переименовали в Ивана или Иоанна Купалу — на манер болгарских церковных книг).
Появление этих праздников в России в XVII—XVIII веках проследил известный собиратель русского фольклора И. П. Сахаров (1807—1863). Первое издание его «Сказаний русского народа» вышло в 1836 году.В нем он писал:
«Новейшие мифографы включили Купало в число славянских божеств; но его не было ни в Киеве, ни в других славянских землях. Об нем не говорят ни Нестор, ни другие писатели, это слово известно в наших письменных памятниках только с XVII столетия».
Это — важное свидетельство исследователя темы, запомним его. Далее Сахаров указал, что это праздник не русских, а литвинов — «литовцо-руссов», переименованных царизмом в 1840-е годы в «белоруссов». Поэтому нам правильнее было бы говорить не «Иван Купало», а «Ян Купала». Сахаров пишет:
«Литовцо-руссы называют Ивановское празднество —
А вот про Радуницу:
«Литовцы выходят во вторник на могилы своих родителей, в 2 часа пополудни, обедать и поминать их за упокой. Сначала начинается катание на могилах красных яиц, потом обливание могил медом и вином. Яйца раздаются нищим. Могилы накрываются белым столечником, устанавливаются кушанья. По старым приметам кушанье должно состоять из нечетных блюд и сухих. Богатые снабжают бедных кушаньями для родительской трапезы. После сего приветствуют родителей: «Святые родзицели, ходзице к нам хлеба-соли кушаць! » — И садятся на могилах поминать их. По окончании поминок говорят: «Мои родзицели, выбачайте, не дзивицесь, чем хата богата, тем и рада». Остатки кушанья раздаются нищим, и день оканчивается при корчмах с песнями и плясками».
Под «литовцами» Сахаров в 1836 году еще понимал именно беларусов, а вовсе не жемойтов, которых только в 1870-е годы царизм постепенно начал именовать «литовцами». Так вот, самое интересное заключается в том, что Радуницу и Яна Купалу жемойты Летувы не отмечают. Как не отмечали до недавнего времени и славяне (кроме литвинов-беларусов и мазуров в Польше — но это западные балты по происхождению, а не славяне). Понемногу эти праздники вошли в быт и живших рядом с ними ляхов и украинцев в Северной Украине, а с XVII века переняли от пленных литвинов (вместе с акающим диалектом вместо местного финского окающего) сначала в самой Москве, а затем через столетие — в округе.
Сахаров предполагал, что исследование фольклора Московии, Украины и Литвы (Беларуси) покажет некие общие истоки в прошлом, но таких общих истоков первый фольклорист России не нашел. Он с разочарованием и недоумением констатировал в 1836 году:
«Отчего мифы, поверья, семейные сказания славянской Литвы отличаются от мифов, поверьев, семейных сказаний Великоруссии? Отчего малорус верит в поверье, едва известное великоруссу и о котором совершенно не знает литовцо-русс?»
В издании 1885 года текст был изменен — согласно новой моде называть Литву «Бело-Руссией»:
«Отчего мифы, поверья, семейные сказания Белоруссии отличаются от мифов, поверьев, семейных сказаний Велокоруссии? Отчего малорус верит в поверье, едва известное великоруссу и о котором совершенно не знает белорусс?»
Загадка действительно обескураживала: языческих праздников Радуницы и Купалы нет ни у восточных балтов — жемойтов и аукштайтов, которых к концу XIX века стали называть в России «литовцами». Как не было никогда и у славян. В итоге беларусы с этими уникальными языческими традициями выпадали из всех «схем» исследователей XIX века. Не восточные балты, не славяне! А кто же тогда? Ведь были же они кем-то, со своими собственными традициями, да столь мощными, что вошли в культуру соседей!