Тайны богов и религий
Шрифт:
Помогайте везде, где может рука проникнуть. Везде, где мысль может пролететь. Так будем стучаться в будущее. Так поймем, что каждый час, отнятый у себя, отнесен будет в будущее. Привыкнуть нужно, что Наше сотрудничество принесет все потребное, если не засохнет рука, держащая провод. Сердце, пылающее помощью, — Наше сердце. Так теперь можно вступить во время, которое ужасно для неведающих и блистательное для познавших».
Человек должен стремиться к тому, чтобы у него раскрылось сознание и он смог бы познать действующие в этом мире космические законы и свое место в нем. Но он должен не только познать эти законы, но и неукоснительно следовать им. А в соответствии с этими духовными законами целью жизни человека должен быть не личный эгоизм, но служение общему благу. Если человеку это удается, то он становится господином своей судьбы, способен творить свою эволюцию сознательно, и плохой кармы своими поступками он не создает. Достигнув этого состояния, человек переходит в богочеловеческий период. Об этом в «Свете
Остановимся еще на принципиальном вопросе о том, где находится человек между перевоплощениями и как это взаимосвязано с его кармой. В «Чаше Востока» (письмо XIX) четко сказано, что «все те, кто не погряз в тине неискупимых грехов и животных страстей, — идут в Дэвачен (рай)». Что же касается их плохой кармы, то об этом там же сказано так: «Они должны будут уплатить за свои грехи, вольные и невольные, позднее. Пока же они вознаграждены: получают следствия причин, порожденных ими». Далее в этом письме разъясняется смысл понятия Дэвачена (рая):
«Конечно, это есть состояние. Состояние, так сказать, интенсивного эгоизма, в течение которого „эго“ пожинает награду своего бескорыстия на земле. Оно полностью поглощено блаженством всех своих личных земных привязанностей, пристрастий и мыслей, и собирает здесь плоды своих достойных деяний. Никакая боль, никакое горе, ни даже тень печали не омрачает светлый горизонт его чистой радости: ибо это состояние беспрерывной „майи“. Так как сознательное восприятие своей личности на земле есть лишь мимолетный сон, то это чувство будет также подобно сну и в Дэвачене, только во сто крат усиленное. Настолько усиленное, по существу, что счастливое „эго“ не в состоянии сквозь этот покров увидеть несчастья, страдания и горести, которым, быть может, подвергаются те, кого оно любило на земле. Оно живет в сладком сне с теми, кого оно любило: ушли ли они ранее, или же все еще остаются на земле; оно видит их рядом с собой, таких же счастливых, блаженных и невинных, как и бесплотный сновидец сам».
КОНФУЦИАНСТВО
КИТАЙ ДО КОНФУЦИЯ
Сравнивая Индию и Китай, нельзя не поразиться различию их мировоззрений. Мечтательный народ Индии всегда взывал к небу, и не просто к небу, а к богам, к Мировой душе. Он своих лидеров обязательно поднимал на небо, само небо заселил множеством богов (говорят, их там не менее 320 миллионов). Буддизм, естественно, связан с небом. Возрождение человека в той или иной телесной оболочке и возможность оборвать цепь вечных страданий — вот проблема, которую решали индийские религии и философские школы. Все они пытались научить человека вести себя так, чтобы эта цепь наконец оборвалась и человек достиг столь желанного покоя — нирваны. Дальше мечты не распространялись, люди не думали о рае небесном, о прекрасной загробной жизни. Думали и просили богов и Бога о милости — оборвать нить страданий и дать возможность уйти в небытие, в нирвану.
Живущий рядом китайский народ видел свои проблемы совсем в ином аспекте, в диаметрально противоположном. Он считал, что жизнь дана человеку не зря. Она дана для того, чтобы жить лучше, содержательнее. И он все свои способности и таланты направил на то, чтобы организовать эту земную, данную Богом жизнь разумнее, лучше, справедливее, рациональнее. Именно рациональнее. Ученые считают, что в основе китайских философских и религиозных систем находится рационализм, а не мистика, таинства и т. п.
Китайцы признавали, что начало начал, источник всего земного находится там, на Небе. Они не измышляли, что именно там, на Небе, происходит, сколько там богов и каковы их взаимоотношения. Они не сочиняли мифы о жизни и взаимной борьбе этих богов; не стали их ставить ниже буддистского монаха. Они просто знали, что там, на Небе, есть начало всех начал, ключ к их земной жизни. Не зная того, как начало начал устроено, китайцы стали уважать его, поклоняться ему, прислушиваться к нему — в виде Неба. Можно сказать, что для китайцев Богом было Небо. Оно для них было высшей верховной всеобщностью, абстрактной и холодной, строгой и безразличной к человеку. Небо для китайцев — это не то, что милосердный Бог — Любовь для христиан. Небо для них не было ни злым, ни добрым. Оно было каноном, законом, который надо было уважать неукоснительно, от которого зависела жизнь на Земле. О любви к Небу у китайцев было не принято говорить. Они просто признавали его началом начал, подчинялись ему, боялись нарушить его закон.
Поэтому мифология у китайцев практически отсутствовала. И те мифологические герои, которые в древности были на Небе, постепенно китайцами были спущены на Землю и переставали быть таковыми. Вместе с тем в Китае очень высоко чтили тех людей, которые поступали мудро, справедливо, по законам Неба. Китайское общество с древности (еще до появления Будды в Индии) основывалось не на жертвоприношениях, мистических представлениях
Основы такого общественного устройства в Китае были заложены не позже II тысячелетия до Р.Х. Тогда зародилась иньская цивилизация городского типа. Примерно в это же время арии завоевали Индию. Любопытно, что наследие как у ариев, так и у иньцев было практически одинаковым. До них процветала вера в множество богов и божеств, а также в духов. Им как китайцы, так и индийцы приносили кровавые жертвы, включая человеческие. Конечно, у индийцев были свои боги, а у китайцев — свои. Но ситуация в принципе была аналогичной. А дальше развитие тех и других пошло совершенно различными путями.
В Китае постепенно из множества богов стал выделяться один — Шанди. Но он был особым богом. Он был не только верховным божеством, но и легендарным родоначальником китайцев, их предком — тотемом. Тут и находится та развилка двух больших дорог, по одной из которых пошло индийское общество, а по другой — китайское. У китайцев Бог стал прародителем, он спустился на китайскую землю и осветил, обожествил прародительство. Поэтому у китайцев уважение к родителям, прародителям, предкам — это не просто одно из правил морали. Для них это не что иное, как отношение к Богу. Вот чего нет и чего не хватает нашему обществу. В сущности, это основной стержень, который держит общество. На примере Китая мы видим, что тысячелетия не смогли сломать этот стержень. А значит, общество оставалось стабильным. Конечно, в китайской истории были и восстания, и революции, и смена династий, и завоевание Китая другими народами, но все это нисколько не изменило существа, сути устройства общества, его основного каркаса. Правильнее сказать, что именно благодаря этому каркасу оно и выживало всегда и будет выживать еще не одно столетие. Даже коммунистические бури не смогли сломать этот каркас, этот остов, и благодаря ему Китай будет двигаться спокойно и уверенно к лучшей жизни. Благодаря этому каркасу в Китае никогда не будет бессмысленных и бездумных перестроек без царя в голове и саморазорения собственного народа, которое переживает наша страна. Но не следует думать, что этот каркас является чем-то жестким, ограничивающим развитие общества. Это как каркас Останкинской башни — он позволяет башне весьма значительно раскачиваться, но не позволяет ей упасть и разрушиться. Надо сказать, что он допускает даже право народа на восстание, революцию, если правящий страной человек не выполняет добросовестно своих обязанностей. Носители и блюстители этой системы были на стороне восставших. Довольно быстро одна династия сменила другую, общество справилось с кризисом и снова зажило здоровой, полнокровной жизнью. Тем, кто пытается благоустроить Россию в наше время, следовало бы знать историю и понимать, что у каждого народа, этноса есть свой каркас, благодаря которому он и существует. Пока этот каркас есть и сила, энергия его не иссякла, народу (этносу) не страшны никакие перемены или внутренние кризисы. Но если этот каркас разрушается, ничто не поможет. Все разваливается без каких-либо видимых причин, и бесполезно перенимать чей-то национальный опыт, чью-то модель общественного строя, чью-то схему. Но так же, как неожиданно разваливается огромная страна, так же неожиданно (как кажется несведущим) она может воспрянуть, подняться из руин. Но это может произойти только в том случае, если она снова обретет свой (свой, а не чей-то) каркас, свой дух, если можно так сказать. Как было бы хорошо, если бы те, кто взял на себя ответственность за нашу страну сейчас, когда она лежит в руинах, помнили бы об этом, а точнее, если бы они знали это. Ведь помнить можно только то, что ты знал.
Таким образом, в китайском обществе произошло еще в древности усиление рационального, реалистического начала, которое проявилось в преувеличенном, по мнению европейцев, культе предков. Собственно, именно этот культ предков и стал основой, каркасом религиозной системы Китая. Эпоху, о которой мы говорим, историки называют эпохой Шан-Инь, а существующую тогда цивилизацию Китая называют иньской. Это было примерно за две тысячи лет до Христа, когда начал писаться Ветхий Завет. Кстати, что же касается правителей-ванов, то уже тогда считалось, что они являются земными наместниками Шанди, который, как мы уже говорили, был прапрародителем китайцев. Таким образом, прародители китайцев и вообще их предки находились в ранге божеств, и общение с ними было постоянным, очень важным, если не главным элементом их существования.