Тайны большого леса

Головачев Василий

К счастью, тот сидел под брюхом вертолёта и пытался встать, цепляясь за колёса.

Максим спрыгнул на крышу, помог ботанику влезть в кабину.

Редошкин остановился, повернул к лётчикам, помог подняться пилоту. Мерадзе, отстав на секунду, подставил плечо второму лётчику. Спотыкаясь, они побрели к двери, натыкаясь друг на друга, с трудом забрались в вертолёт.

– Взлетаем!

– Что… происходит?! – слабым голосом выговорила скорчившаяся на сиденье Вероника.

– Чёрный лес включил психотронный прожектор!

– Что?!

– Шмели образовали систему излучателей!

Нас хотят запрограммировать! Шевелитесь, парни!

Редошкин помог пилоту добраться до кресла.

Застонал электрический пускатель, раскручивающий несущий винт Ми-171. Взревел двигатель.

Словно дождавшись этого момента, «шмелиные стены» упали на вертолёт сверху чёрно-жёлтой тучей! Шелест их крыльев перекрыл даже рёв двигателя вертолёта! В кабине стемнело, будто наступила ночь.

Однако винт уже набрал нужную скорость, превращаясь в мясорубку, точнее – в «шмелерубку», вертолёт оторвал колёса от крыши, начал подниматься, и струи насекомых веерами посыпались во все стороны, не в силах остановить взлёт тяжёлой винтокрылой машины.

Но как оказалось, чёрный лес подготовил попаданцам из двадцать первого века ещё один сюрприз.

Сквозь гул вертолётных двигателей послышался приближавшийся дробный грохот – словно одновременно захлопали сотни кастаньет. И через несколько секунд сквозь разрывы в струях шмелей стали видны стремительно увеличивающиеся птицы.

Впрочем, это были не птицы.

Первая из них подлетела ближе, и стал виден четырёхкрылый крокодиловидный монстр, с какими земляне уже сталкивались во время боя в Большом Лесу.

Действуя на уровне рефлекса, Максим откатил дверцу кабины, выхватил у Редошкина огнемёт и выпустил в сторону гиганта струю огня длиной в десять метров.

Он ни на что особенно не рассчитывал, предполагая лишь предупредить приближавшуюся «эскадрилью» о том, что земная машина способна защищаться. Но гигантского четырёхкрыла с крокодильей мордой это не испугало и не остановило.

Покрытый чешуями, напоминающими комки застывшей грязи, он спикировал на вертолёт, и Максим встретил его ещё одной струёй пламени, превращая в летящий сгусток огня и дыма, распадавшийся в полёте на отдельные лохмотья.

К счастью, псевдокрокодил сделал маневр и миновал корпус вертолёта, иначе мог врезаться и повредить винт.

Остальные твари разом прекратили атаку, закружили карусель над вертолётом, винты которого продолжали кромсать на куски тучи насекомых.

– Егор Левонович, – гаркнул Максим, – командуйте, ищите иномериану! И дранг нах остен отсюда! Жора, помоги ему!

Редошкин выцарапал Карапетяна с сиденья, усадил перед компьютером.

Мерадзе подсел к Максиму, дал очередь из пулемёта по ближайшему «крокодилу». И хотя пули выбили из ажурного тела монстра несколько фрагментов (эти создания были смонтированы из множества взаимосвязанных узлов, способных передвигаться самостоятельно), он лишь сделал финт крыльями и подскочил на десяток метров выше.

Максим выглянул из проёма двери, дал для острастки струю огня в сторону верхней стаи «драконов».

Вертолёт содрогнулся: какой-то пикировщик всё-таки врезался в его борт.

Мерадзе

чуть не свалился на пол кабины, давая длинную очередь.

Ширкнуло огненной лентой из-под левого пилона: стрелок выстрелил из НУР.

– Закрутите «вертушку»! – крикнул Максим.

Пилот не откликнулся. Максим крутанул пальцем над собой.

Редошкин, которому жест и предназначался, сорвался с места, заглянул в кабину к пилотам, объяснил, что надо делать, и вертолёт начал вращаться вокруг оси.

Но если раньше его заставляла это делать центростремительная сила несущего винта – при отключении рулевого, то теперь пилот управлял процессом, и вертолёт подчинился его воле, закручивая спираль и поднимаясь в небо.

– Левее! – закричал Карапетян, растопырившись над компьютером. – Выше на двести…

«Крокодилы» перестали кружиться и почти одновременно бросились на вертолёт.

Максим и Мерадзе одновременно открыли огонь, создавая сплошную карусель пламени и пуль!

Затем к ним присоединился стрелок, добавляя ракетные залпы и ливень пуль из всех бортовых пулемётов.

На сей раз огневая мощь вертолёта возымела действие на «войска» чёрного леса.

«Эскадрильи» псевдошмелей потеряли характер атакующих колонн и стеновидных антенн, распались на хаотические вихри и струи, уносимые воздушной волной от вращавшихся винтов Ми-171, и сразу же холодный «ветер» психотронных излучений перестал пронизывать головы землян. К ним вернулась способность трезво оценивать ситуацию и мыслить логически.

– Ещё выше! – закричал оживший Егор Левонович.

Вертолёт подскочил на добрые сто метров, разрывая смертельный круг летающих «крокодилов», и в то же мгновение на головы людей пала спасительная темнота «падения в чёрную дыру» беспамятства: вертолёт вонзился в горловину иномерианы…

Максим пришёл в себя тотчас же, как только Ми-171 вырвался из реальности будущего в щель между туманными стенами «промежуточного континуума» (как выражался Карапетян), хотя объяснить этот феномен не мог и он. Очевидно, именно таким образом человеческая психика реагировала на эффекты многомерных переходов между бранами, и стоило удивляться лишь тому, что видели люди примерно один и тот же «пейзаж».

Ойкнула Вероника: в кабине снова наступила невесомость.

– Куда дальше?! – подтянул себя к очнувшемуся физику Максим, с любопытством глянув на картинку в мониторе ноутбука: две туманно-жёлтые полосы сверху вниз и между ними серебристая, сплетённая из паутинок колонна, в центре которой помаргивала красная искорка – вертолёт.

– Вверх! – крякнул Егор Левонович.

– Парни, подъём!

Лётчики услышали.

Подрагивающий, шатающийся с боку на бок вертолёт начал подниматься. Но уже через несколько секунд произошло столкновение машины с узлом пересечения иномериан, и пассажиры в очередной раз потеряли сознание.

Максим как всегда очнулся первым. Разлепил глаза, чувствуя, как тело наливается тяжестью, подобрался к иллюминатору.

Одна из стен исчезла. Вертолёт висел над второй, похожей на ноздреватый пласт мха, и стало ясно, что это с высоты в один километр виден чёрный лес.