Тайны Чернолесья. Пробуждение
Шрифт:
Как по заказу открылась дверь, пропуская советника, которого сопровождал довольный, как обожравшийся сметаной кот, Шалиам-бай. Следом за ними в кабинет проскользнула приемная дочь приеста.
Королева поджала губы — с самого знакомства, как только она увидела Агнию, испытала к ней чувство неприязни. Сначала она показалась смазливой простушкой и ее величество смотрела на девушку снисходительно-высокомерно, но потом, когда маска деревенской дурочки была сброшена, всего в ней оказалось слишком. Слишком красивая, она еще и обладала каким-то непонятным шармом, притягивая всех мужчин, оказавшихся рядом. Не имея дара силы, она легко избегала чародейских уловок — Жардиния не забыла еще той раздавленной змейки и последующих
— Кажется, у вас, Ваше Величество, возникла непредвиденная проблема? — Еугений, как всегда, уважительно, но чуть насмешливо склонил голову в приветствии. — Надеюсь, что мы не помешали?
— Разумеется, вы как всегда вовремя, советник, — королева протянула ему руку, и сжала его кисть в своей. — Я не знаю, как еще объяснить этому неразумному созданию, — она кивком указала на, все так же сидящую на стуле и не на что не реагирующую, Стасию, — что главное достоинство благородной девушки — послушание.
— Узнав о ваших трудностях, я тут же поспешил закончить свои дела, — и, заметив недовольный взгляд Жардинии в сторону своей приемной дочери, добавил, — Агния захотела тоже поговорить с вашей падчерицей. Они же были подругами. Может быть, принцесса послушает ее.
— По-моему, принцесса Стасия не желает слушать никого, и в первую очередь — голос разума, — королева раздраженно вздохнула. — Я сделала ей блестящее предложение. Вместо плахи, на которой ей придется присоединиться к ее изменнику-брату, я предложила ей выгодный брак в Эдельвии со всеми уважаемым бароном Жельксием Ортом. Но принцесса закатила безобразную истерику, и вот теперь изображает из себя жертву. Видимо, она вообразила себя героиней романа, и ждет, когда ее спасет какой-нибудь храбрый рыцарь. Увы, романы бывают только в воображении писателей и восторженных юных девиц.
При имени барона брови Агнии изумленно приподнялись.
— А скажите-ка, уважаемый, сам-то барон знает о предстоящей ему чести? — тихо склонилась она с вопросом к Шалиам-баю.
— Нет необходимости беспокоить господина барона, — так же тихо ответил ей секретарь, — пожилой человек, слабое здоровье, лишние переживания… все равно она до него не доедет.
— О… — Агния хотела что-то еще сказать, но ограничилась только взмахом ресниц и понимающим взглядом. Она явно оценила масштаб интриги.
— Неужели вы полагаете, что ее Величество вот так просто отпустит столь много знающую о ее планах особу в Эдельвию? — башангец лицемерно вздохнул. — Ее Величество намерена под благовидным предлогом отправить девушку из столицы, а там… дороги в провинции не безопасны… опять же, разбойники лютуют… всякое может быть.
— О да… мудрость ее Величества бесспорна…
Строгий взгляд советника прервал их тихий диалог. Они замолчали, каждый обдумывая свои личные планы в связи с полученной информацией и делая вид, что внимают происходящему в комнате. Хотя особо внимать было нечему — ситуация нисколько не изменилась. Королева продолжала что-то втолковывать, молча сидящей и, похоже, совершенно не слушающей ее, Стасии, а приест Еугений размышлял о чем-то, впрочем, наблюдая за ними с интересом.
С самого утра Стасия пребывала в пучине отчаяния и пустоты. Мир перевернулся. Она и подумать никогда не могла, что такое произойдет с ней. С ними. Когда ОН уходил, то сказал, что вернется вечером, чтобы провести с ней следующую ночь. Принцесса думала об этом с ужасом, хоть и старалась убедить себя, что ей теперь все равно и самое главное, что осталось
Она всегда знала, что слаба и нерешительна. Восхищаясь подвигами героев легенд, которые рассказывал ей ее начитанный брат, надеялась прожить легко и счастливо. И сейчас, оказавшись жертвой интриги, принцесса боялась своей слабости.
Из ума не шла старая история про замок Листенкинг, развалины которого находились недалеко от Истена. Эту легенду она вспоминала недавно, осенью, когда рисовала портрет Агнии, а та в это время рассматривала ее книги. Наткнувшись на историю рода Сольк, Агния завела разговор о той мрачной легенде, что окутывала поместье. Сама Стасия в первый раз услышала эту историю, разумеется от брата, когда они еще подростками, улизнув из дворца, и исследуя окрестности города, набрели на развалины.
Стасий рассказал про бедную молодую графиню, ставшую неприкаянным призраком, бродящим по поместью и убивающим всех, кто пытался похитить клады, хранящиеся в замке, а потом предложил погулять по его руинам. Она и сейчас, как наяву, видела его горящие азартом темные глаза. Принцесса, испугавшись, умоляла брата не ходить туда, но ему очень хотелось посмотреть на место, овеянное мрачной славой. В конце-концов, они договорились разведать запущенный парк, но не лазить в сам замок. Девушка помнила свой страх, когда они шли по широкому каменному мосту через заросший ров. Она смотрела на каменную крошку под ногами, кусты и траву, проросшие сквозь полуразрушенные плиты, и представляла себе совсем еще юную наследницу, пережившую кошмар насилия, и сумевшую отомстить так страшно. Тогда Стасии казалось, что она сама никогда бы не посмела даже взять в руки клинок, не то, чтобы в кого-то его вонзить.
Сначала, держа брата за рукав легкой рубашки, она, обмирая, всматривалась в каждый куст, в каждую тень, боясь увидеть там призрака с окровавленным кинжалом или еще какие-нибудь ужасы. Но жаркое летнее утро было таким солнечным и ярким, так ласково шелестел ветерок в кронах деревьев старинного парка, практически превратившегося в лес, успокаивающе жужжали насекомые, чирикали пташки, что девушка постепенно расслабилась, перестав воображать себе темные ужасы прошлого. Она так прониклась очарованием этого заброшенного уголка природы, что приходила сюда еще несколько раз с братом и местными ребятами. Они лазили по руинам замка, а она сидела, рисовала те самые эскизы, и размышляла о печальной судьбе своей ровесницы, так трагически закончившейся четыре сотни лет назад.
Рассказ Агнии добавил ужасающих подробностей в эту темную историю.
И вот теперь, Стасия снова размышляла о решимости и силе духа юной графини. Оказавшись в похожих обстоятельствах, она ничего не могла сделать, только не уступить, не поддаться уговорам и давлению. Ах, если бы можно было хоть каким-то способом спасти хотя бы брата. Она с радостью пошла бы на любые жертвы, но пока впереди была беспросветная безнадежность и конец всему.
Из безнадежных размышлений девушку вырвало прикосновение к плечу. Ее передернуло. Подняв голову, Стасия увидела мачеху, которая явно ждала какого-то ответа. Впоследствии она сама не помнила, что сказала, в уме упрямо повторяя себе, что все выдержит и будет тверда. «Только бы не сломаться, не уступить, не заплакать, — она снова опустила взгляд, — все кончено, ничего не изменить, просто пережить все это». Стасия опять ушла в свои мысли и не обратила внимания, что в комнате появились новые лица.