Тайны дома Романовых
Шрифт:
Герцог упорно трудился над проблемами гальванопластики, электрохимии и металлургии, став всемирно известным ученым в этих разделах науки, как теоретической, так и прикладной, и основал в Петербурге на свои средства гальванопластический завод. Максимилиан активно содействовал строительству железной дороги Санкт-Петербург – Москва.
Второй сферой его интересов было искусство. В 1842 году Максимилиан был избран почетным членом Императорской Академии художеств, а на следующий год – ее Президентом. На этом посту он оставался до своей смерти 20 октября 1852 года. Максимилиан прожил всего 35 лет. 6 декабря 1852 года Николай объявил своим указом детей Максимилиана
Каких бы отцов ни приписывали детям, рожденным Марией Николаевной, совершенно очевидно, что после смерти мужа она не родила ни одного ребенка. Ее последним сыном был герцог Георгий Максимилианович, родившийся 17 февраля 1852 года – за восемь месяцев до смерти герцога Максимилиана.
Сыновья Марии Николаевны и Максимилиана – Николай (рождения 1843 года), Евгений (рождения 1847 года), Сергей (рождения 1849 года) и Георгий (рождения 1852 года) были генералами, а их дети, дожившие до октября 1917 года, либо сражались на стороне белых и умерли за границей, в эмиграции, либо, оставшись в Советском Союзе, стали жертвами большевистского террора.
Род герцогов Лейхтенбергских, князей Романовских пресекся 16 декабря 1974 года со смертью в Риме последнего его представителя
Сергея Георгиевича – Почетного председателя Русского национального объединения. Умер Сергей Георгиевич на 85-м году жизни.
Свадьба цесаревича Александра с Марией, принцессой Гессен-Дармштадтской
Вскоре после свадьбы Марии Николаевны цесаревич Александр узнал истинную причину задержки сватовства, которая оказалась значительно серьезнее, нежели слишком юный возраст принцессы: вот уже двадцать лет семья герцога Людвига находилась в эпицентре болезненного внимания, оживленных пересудов и скабрезных сплетен при всех дворах Германии.
Дело было в том, что после женитьбы Людвига II на шестнадцатилетней принцессе Вильгельмине Баденской и рождения у них двоих сыновей и дочери муж и жена охладели друг к другу и, что не являлось ни для кого секретом, жили как чужие люди. И вдруг, после многолетней размолвки, Вильгельмина родила мальчика, которого назвали Александром. Не желая официально прослыть рогоносцем, Людвиг признал его своим сыном. А через год – 8 августа 1824 года – Великая герцогиня родила еще одного ребенка, принцессу Марию, ту самую, что пленила сердце цесаревича. Причем утверждали, что отец обоих детей не был даже дворянином.
Чуть позже появилась новая версия происхождения детей, на сей раз гораздо менее экстравагантная, оказавшаяся, кстати сказать, и истинной – отцом Марии и ее брата был шталмейстер герцога Людвига, швейцарский барон Август Людвиг де Граней, француз по происхождению, необычайно красивый. Зато к матери Марии никаких претензий быть не могло: она являлась не только законной супругой герцога Людвига, но и родной сестрой тетки цесаревича – императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I, а стало быть, также доводилась цесаревичу Александру теткой.
Между тем время шло, и в середине 1840 года Марии Дармштадт-Гессенской должно было исполниться 16 лет – возраст, по меркам того времени вполне подходящий для брака.
4 марта 1840 года Александр выехал из Санкт-Петербурга в Дармштадт, в июле отпраздновал день рождения Марии и к началу сентября вместе с невестой приехал в Варшаву, где их ждали Николай и Александра Федоровна.
Все вместе возвратились они в Санкт-Петербург, где предсвадебные хлопоты
А пока шла подготовка к свадьбе, Гессен-Дармштадтская герцогиня Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария – таким было полное имя юной невесты – усердно штудировала православный катехизис и учила русский язык.
5 декабря 1840 года герцогиня была крещена по православному обряду и стала Великой княжной Марией Александровной.
Переменив конфессию, невеста оставила одно из пяти прежних своих имен – Мария, ибо оно было общехристианским и к нему равно почтительно и благоговейно относились в любой из христианских церквей. Теперь оставалось дожидаться дня венчания. И этот день наступил 16 апреля 1841 года.
Беспрерывные празднества, сначала в Петербурге, а потом и в Москве, продолжались более месяца. Фрейлина А. Ф. Тютчева так описывала Марию Александровну: «Была она высокой, худощавой, хрупкой на вид. Но в то же время – исключительно элегантной, напоминала изящные фигуры немецких женщин, изображенных на старинных гравюрах… И хотя черты ее лица не были классическими, волосы ее, нежная кожа, большие голубые глаза были
действительно прекрасными… Вообще, выражение ее лица было всегда невозмутимо спокойным, и нельзя было прочесть на нем ни внутреннее возбуждение, ни видимое воодушевление. Улыбка ее, немного ироническая, странно контрастировала с выражением глаз… Я настаиваю на этих подробностях, потому что редко можно встретить более характерное лицо, на котором отражались бы столь различные контрасты и нюансы, свидетельствующие, несомненно, об очень комплицированном «я».
И даже желчный, злоязыкий П. В. Долгоруков должен был признать, что Мария Александровна женщина совершенно незаурядная. «…Мария Александровна в первые годы своего пребывания в России пользовалась репутацией женщины необыкновенно умной, – писал Долгоруков. – При пустом, легкомысленном дворе Николая, который в последние годы своей жизни любил употреблять в разговоре с женщинами тон самый грязный, самый цинический, при этом николаевском дворе, который умел безвозвратно убить в России всякое уважение ко двору, появление среди этого круга молодой женщины, отлично воспитанной, поразило всех. Приличие ее обхождения, ее молчаливость, ее скромность, – скрывающая, впрочем, порядочную долю гордости, заставило принять ее за женщину необыкновенно умную. Холодность ее вежливости, вежливости сухой, но самой отменной, приписана была желанию не вмешиваться в дела, чтобы не навлечь на себя гнева грозного свекра. Ее отчуждение от всех, ее любовь к уединению приписаны были осторожности, глубокомыслию и наконец отвращению, которое, как полагали, внушал ей жалкий николаевский двор. Все это придавало ей в России огромную популярность».
Кроме ума и прекрасных манер, Мария Александровна отличалась и красотой, что делало счастье молодых супругов совершенно безоблачным и удачным во всех отношениях.
И никто не посмел бы усомниться в этом и предсказать более чем печальный исход этой почти небесной идиллии…
Царствование Николая I до революции 1848 года в Европе
Николаю I было суждено процарствовать 30 лет. Что же принесли России и семье Романовых непростые и бурные сороковые годы? Каким звеном в непрерывной цепи событий они оказались?