Тайны Эдема

Дарья Макарова

–Как ты? – подставляя щеку для поцелуя, спросила я.

Терпкий запах дорогого парфюма. Строгое черное платье футляр. Неброский макияж и привычно нечитаемый взгляд. Сегодняшняя Нина мало отличалась от обычной. Воплощение сдержанности и благоразумия. Лишь тени под глазами намекали на бессонницу и усталость последних дней.

Она машинально поправила прическу. Короткие белоснежно-седые волосы, непослушно упали на лоб. Она терпеть не могла беспорядок. И никогда не пользовалась краской для волос, как и другими косметическими ухищрениями. Должно

быть в награду за это природа позволила ей состариться красиво. Так иногда увядают великолепные розы. Высыхают и теряют краски, но сохраняют гордость и величие былой красоты.

Нина была скупа на чувства. Ласка и вовсе казалась ей чуждой. На мой вопрос она лишь неопределенно хмыкнула. Но желая поддержать меня, неумело сжала и тут же отпустила мое запястье.

–Курицы, – фыркнула она и зашагала в гостиную.

Не успев вовремя сориентироваться, я поторопилась следом чуть отстав. Переступив порог, Нина остановилась. Сложив руки на груди, оглядела присутствующих. Но они были слишком увлечены собой, чтобы заметить наше появление.

Последствием бурной амурной жизни Давиды стали бесконечные скандалы его муз. Любившие Терновцова женщины ненавидели своих соперниц яростно и всеми силами пытались изжить противниц. Притом, самого Давида они ни в чем не обвиняли, заочно позволяя ему то, что ни одному другому мужчине не позволено.

Как правило, если дама сердца покидала его дом, он продолжал с ней общаться, сохраняя дружеские отношения. Поддерживал в жизненных перипетиях и карьерных чаяньях. Всегда поздравлял со всеми праздниками, частенько дарил пухлые конверты с деньгами. Со временем отправленная в архив муза начинала жить своей жизнью и борьба за место под солнцем (или одеялом…) переставала быть для нее актуальной.

Но имелись и те, кто войне за внимание Давида посвятили всю свою жизнь. Войдя в права законной супруги Лика вознамерилась от докучливых дамочек избавиться. Надо признать, ей много удалось. Но две особо стойких все же остались.

Именно с ними законная вдова великого Терновцова в данный момент и скандалила.

Ольга Никифорова была старше Давида на несколько лет и давно разменяла шестой десяток. Однако многочисленные пластические операции, инъекции, чудодейственные маски и эликсиры, вкупе с первоклассным макияжем, превратили ее в даму трудноугадуемого возраста. Благодаря активным тренировкам и нескончаемым диетам, со спины она выглядела аки юная девица. В анфас тянула лет на сорок (при плохом освещении и настроении на сорок пять). Но ее лицо, ставшее похожим на фарфоровую маску, все же прозрачно намекало, что дама не столь свежа.

Временами я находила ее похожей на фарфоровую китаяночку. Бледное личико, обрамленное иссини-черными волосами, миндалевидные глазки и тонкие ярко-красные губки, делали сходство необратимым.

Говорят, в молодости, Ольга была непомерно энергичной. Поверить в это мне было трудно, ибо в текущем возрасте энергия била через край (страшно представить, что было раньше). С Давидом она встречалась сразу после

его расставания с первой супругой. Пригрела страдальца под своим крылом и более уже не отпускала.

Злые языки утверждали, что столь длительная привязанность объясняется не нежными чувствами к Терновцову, а к его деньгам. Повод для подобных разговоров имелся. Ведь многие годы Ольга возглавляла принадлежащую ему киностудию, в которой ныне занимала почетную должность Президента. В силу возраста (или иных тщательно скрываемых причин) Давид отлучил ее от реальной власти, но оставил представительские функции, сохранив за ней всеобщее почитание и уважение, столь необходимое тщеславному человеку.

Однажды, многие годы спустя после разрыва с Ольгой, Давид нашел утешение на пышной груди Стеллы Берг. Стелла была худа как зубочистка и забавно курноса. Однако при мальчишеской фигуре и высоком росте, она обладала потрясающим бюстом пятого размера. Берг говорила низким чуть хриплым от бесконечных сигарет голосом, густо подводила глаза, и смотрела на собеседника так, будто знала всю его подноготную.

Стелла всерьез верила, что вселенная наградила ее особым даром. Точнее, множеством даров один другого чуднее. И прорицание было лишь одним из них.

Нарядившись в расшитый бисером и диковинными орнаментами балахон, повязав чалму, увешавшись амулетами, она часами могла созерцать хрустальный (то есть стеклянный) шар, раскладывать пасьянс или гадать всеми известными и неизвестными способами.

Но удивляло не это. А то, что верующих в ее способности имелось предостаточно. Стелла входила в тройку самым востребованных медиумов города (если не страны). Запись на ее сеансы была забита под завязку на полтора года вперед. Богема ее боготворила. Злые языки же видели за ее успехом руку Давида, успешно пиаревшего брошенную любовницу среди своих богатых и знаменитых друзей.

–Да как ты смеешь?!– взвизгнула Лена. И от звука ее голоса я невольно поморщилась. Лена – старшая сестра Лики (они были погодками). Столь же миловидная как и вдова Давида, но без бульдожьей хватки оной. Зато за свою сестру в любую свору влезет. Даже завидно, ведь я в семье одна. А о старшем брате всегда мечтала. Мне грезилось, что он будет защищать от всех напастей.

–Тебя спросить забыли! – взвилась Ольга. – Ты то здесь кто, а? Давид держал тебя из жалости. Женушку свою, вертихвостку, огорчать не хотел. А так, даже и не посмотрел бы в твою сторону! А ты и присосалась как пиявка!

–Это я пиявка? – ахнула Ленка и налилась краской. Стелла хмыкнула и уточнила томно:

–А кто?

Елена пошла пятнами. Но Стелле возразить не решилась. Ибо однажды та пообещала наложить на нее порчу и была достаточно убедительна в своих угрозах. Во всяком случае, Лена свято верит в это и по сей день и на рожон не лезет.

Но Ольгу высшие силы не берегли. Посему ей грозило услышать за всех разом. Набрав воздуха в легкие, Лика…

Не обронила ни слова. Тихо и пугающе спокойно, Нина сказала: