Тайны географических названий
Шрифт:
Рассказы об острове, приукрашенные всевозможными подробностями о его достоинствах, достигли ушей конунга и оставили след в цепкой памяти.
Вперед! Быть может, привольные земли вновь открытого острова станут для него и его соратников новой родиной! Флоки с тревогой и надеждой смотрит вперед.
Но какой избрать путь, чтобы достигнуть острова?
Он подзывает одного из викингов и отдает ему какое-то приказание. Тот поспешно удаляется на корму и вскоре возвращается, держа в руках черных как смоль птиц. Это вороны. Конунг берет одну птицу
Расправив крылья, ворон стремительно взвивается ввысь и улетает.
Куда? Флоки и его спутники с жадным вниманием следят за удаляющейся черной точкой. Вещая птица должна указать им правильный путь.
Но что это? На лицах викингов появляется выражение недоумения и тревоги. Ворон летит в том направлении, откуда они только что приплыли. Он возвращается к Фарерским островам. Неужели и им следовать за ним? Нет! Это не входит в планы мореплавателей. Надо попытаться еще раз.
Флоки берет вторую птицу и швыряет ее вверх. И опять все взгляды с надеждой устремляются на маленький живой комок, парящий в воздухе.
Плавно взмахивая крыльями, ворон описывает несколько кругов над кораблем, как бы раздумывая над тем, какой избрать путь, и вдруг опускается обратно на палубу, не выказывая никакого желания ее покидать.
Невольный крик разочарования вырывается из груди викингов. Флоки мрачнеет — второй раз неудача. Если в третий раз повторится то же самое — значит, богам неугодно задуманное им предприятие.
Приняв из рук викинга последнюю птицу, конунг несколько минут не решается выпустить ее, охваченный суеверным страхом. Ведь от нее так много зависит.
Окружающие как завороженные не отводят глаз от рук своего предводителя. Они полностью разделяют чувства конунга и с трепетом ждут решения своей судьбы.
Но вот Флоки наконец решается, и третий ворон взмывает к низко нависшим над океаном серым тучам. Так же, как и у первой птицы, в его движениях не заметно нерешительности. Он быстро и уверенно удаляется от судна и вскоре скрывается из глаз в той стороне, где садится солнце.
— Путь указан! — громовым голосом восклицает конунг. — Вперед! — И глаза его снова сверкают буйной отвагой.
Викинги подхватывают возглас своего вождя. «Вперед! Вперед!» — передается из уст в уста. И снова над океанским простором реет их гордая песня: «Буря помогает рукам наших гребцов, нам служит ураган и несет нас куда мы хотим».
Проходит несколько дней, и на горизонте показывается гористый остров. Судно Флоки входит в один из фиордов. Цель достигнута.
Прибрежные воды фиорда кишат рыбой, и Флоки решает не тратя времени на поиски другого места, остаться здесь на зиму, которая уже близка.
Вскоре грянули морозы. Зима была снежная и суровая. Неприхотливые, привыкшие с детства к лишениям, люди мужественно переносили все невзгоды. Но скот, привезенный из Норвегии, гиб.
Падеж скота, снег, покрывший толстой пеленой землю, льды, загромоздившие поверхность фиорда, едва не привели к гибели викингов.
Не удивительно поэтому, что, возвратившись в Норвегию, норманны назвали землю, на которой им пришлось зимовать, Исланд — Ледяной землей.
Описанные события относятся к началу семидесятых годов IX века, и хотя последователи не разделяли оценки вновь открытой земли, данной конунгом Флоки, и заселили ее впоследствии, название Исландия сохранилось за этим островом, покрытым в летнее время сочными лугами и окруженным богатейшими рыбными угодьями.
Неприветливый, пустынный океан простирался вокруг. Над его необозримыми просторами низко нависли хмурые свинцовые тучи, время от времени разражавшиеся моросящим дождем. Дул холодный пронизывающий ветер.
Одинокий корабль, переваливаясь с волны на волну, медленно, но неуклонно продвигался вперед.
Далеко позади остались берега Исландии, этого гористого острова, где покрытые вечным льдом вершины гор так причудливо сочетаются с огнедышащими вулканами.
Норманны, которым принадлежал затерявшийся в океане корабль, покинули Исландию навсегда, чтобы более туда не возвращаться.
Найти какую-нибудь землю, где можно было бы обосноваться, край, который должен стать новой родиной, — вот о чем мечтал каждый из них, вот чего жаждал их предводитель Эрик Рыжий.
В его памяти еще было свежо воспоминание о том, как по всей Норвегии, в городах и маленьких деревушках, во всеуслышание провозглашалось повеление короля:
«Бежавшего убийцу Эрика, по прозвищу Рыжий, осквернившего свой меч невинной кровью, объявляю вне закона и изгоняю его из пределов моих владений. Это мое повеление остается в силе до тех пор, пока означенный Эрик Рыжий честной и правдивой жизнью не искупит своей вины и не заслужит прощения всесильных богов.
Под страхом сурового наказания запрещаю давать убийце приют и оказывать ему какое-либо снисхождение или помощь. Пусть изопьет на чужбине преступник горькую чашу изгнанника. Да будет так!»
Изгнанный из Норвегии суровым указом короля, Эрик пытался обосноваться в Исландии. Но и там, вспыльчивый и невоздержанный по натуре, он восстановил против себя местных жителей. Когда чаша терпения переполнилась, исландцы также изгнали Эрика Рыжего и его приспешников.
И вот Эрик Рыжий с немногочисленными своими соратниками, не пожелавшими оставить его в одиночестве и решившими разделить его участь, бороздит северные воды Атлантического океана в поисках пристанища.
Где оно, это пристанище? Какое оно? Быть может, на земле, которую он откроет, пожелают поселиться и другие его соотечественники, которым тесно у себя на родине?