Тайны герцогини Эйвонли

Херрис Энн

– Отец сказал, что теперь я навек опозорена и ни один приличный мужчина на мне не женится. Мать тоже считала, что я не имею права думать о замужестве. Мы с ней поссорились, когда я решила выйти за тебя. Я хотела во всем тебе признаться перед брачной ночью и попросить прощения, но увидела письмо шантажиста…

– Ты испугалась и предпочла бегство. – Джастин поднялся из кресла, помог Люсинде встать на ноги и посмотрел ей в глаза: – Ты сохранила письмо?

Люсинда медлила с ответом. Ей не хотелось лгать мужу, но, прочитав письмо, он непременно

спросит, нашла ли она свою дочь, и потребует отказаться от нее, ведь иначе разразится скандал в обществе.

– Нет… Прости, Джастин, я его уничтожила. Мне нельзя было выходить за тебя замуж. Я пойму, если ты скажешь, что ненавидишь меня. Брак можно расторгнуть, я готова уйти. Все, о чем прошу тебя, – это немного денег, чтобы продержаться до тех пор, пока не найду способ зарабатывать себе на жизнь.

Она ни за что не стала бы просить мужа о деньгах, но пришлось на это пойти ради ребенка.

Джастин несколько мгновений молча смотрел на нее, потом заговорил, и тон его внезапно сделался настолько холодным, что у Люсинды по спине побежали мурашки.

– Нет, я не намерен расторгать брак. Довольно с меня пересудов, надо мной и так уже все потешаются, Люсинда. Ты моя супруга и ею останешься.

– Джастин… – Люсинда не понимала, в чем причина такой резкой перемены его настроения, и ее глаза невольно наполнились слезами. – Я понимаю, ты злишься…

– Да неужели, дорогая? Если бы ты доверилась мне с самого начала, я бы не оказался выставлен на посмешище!

– Прости, но я… – голос Люсинды дрогнул, – я не думала, что мое бегство вызовет такие последствия. Если бы ты всем сказал, что я уехала ухаживать за больной матушкой…

– Если бы твоя записка сразу нашлась, я так и сделал бы, – перебил ее Джастин и отошел к окну. – А вот если бы ты с самого начала доверилась мне, ничего дурного не случилось бы. Ты должна была все рассказать мне, перед тем как приняла мое предложение.

– Да, должна была. Но тогда я боялась, что ты не женишься на мне, узнав мою постыдную тайну.

Джастин обернулся и взглянул на нее, надменно подняв бровь:

– Тебе так хотелось стать герцогиней Эйвонли?

– Нет… – Люсинда замолчала, но, собравшись с силами, все же продолжила: – Я люблю тебя, Джастин. И надеялась, что, если мы поженимся, ты простишь меня, когда я расскажу о своем прошлом.

– То есть ты думала, что я не пойду на развод, потому что это вызовет скандал? – Он презрительно усмехнулся. – Что ж, ты не ошиблась в расчетах, дорогая. Я не намерен разводиться. Полагаю, со временем мы сумеем наладить совместную жизнь. Мне нужен наследник. Что до скандала, теперь, когда ты вернулась, его можно не опасаться. Я просто скажу всем, что ты срочно уехала к больной родственнице, а письмо, которое ты оставила мне, затерялось. Ведь отчасти это правда.

– Джастин… – Люсинда шагнула к мужу, умоляюще протянув к нему руки, но замерла, увидев, что его красивое лицо искажено гневом. – Ты не веришь в мои чувства к тебе? Ты меня не простишь?

– Я

очень постараюсь простить тебя, – сухо произнес герцог. – Однако надеюсь, ты не ждешь, что я упаду перед тобой на колени и заверю, что все забыто и быльем поросло? Я питал к тебе искреннюю симпатию, но сейчас, должен признаться, не испытываю ничего, кроме разочарования.

– Пожалуйста, Джастин, не злись на меня так! – в отчаянии воскликнула Люсинда. – Знаю, я причинила тебе боль, но я и сама была в ужасном состоянии!

– Вот этого-то я и не могу понять. – В его глазах не было и намека на сочувствие. – Почему письмо от шантажиста повергло тебя в такой ужас? Быть может, потому, что ты вообще не собиралась рассказывать мне о своем прошлом?

– У меня потребовали десять тысяч фунтов за молчание.

– Надо было показать мне письмо – я заплатил бы шантажисту. А еще лучше – нашел бы его и пригрозил тюрьмой.

– Но ты бы возненавидел меня…

– Я не питаю к тебе ненависти, – устало сказал Джастин. – Я расстроен и чувствую себя преданным, Люсинда. Расскажи ты мне об изнасиловании с самого начала, я лишь пожалел бы тебя. Это не твоя вина, тут нечего стыдиться. Но твой обман, твое безрассудное бегство, твое нежелание довериться мне… Скажу честно: ты не такая, какой я тебя себе представлял.

Эти слова, достоинство, с которым Джастин их произнес, спокойный голос и страдание, отразившееся в его глазах, ранили Люсинду в самое сердце. Бремя вины сделалось невыносимым, когда она осознала, какую боль причинила ему своим необдуманным поведением. Люсинда и сама не понимала, почему не открыла мужу всю правду. Нужно было рассказать о дочери, но она все не решалась, а теперь уже поздно. Герцог либо вернет девочку той женщине, которая так дурно с ней обращалась, либо отдаст ее в другую семью, где будет еще хуже.

Нет, она не расстанется с дочерью! Люсинда провела со своей девочкой всего две недели, но никому не отдала бы ее, даже если бы знала, что приемные родители окружат Анджелу заботой и лаской.

Джастина она любила не меньше, однако его чувства к ней не оставляли выбора. Надо было сказать, что она уходит, что ее былая надежда на счастливый брак разбита, однако эти слова замерли на губах.

– Ступай в свои покои и переоденься. Это платье – неподобающий наряд для герцогини, – сухо произнес Джастин. – Я рад, что ты жива и здорова, Люсинда. Уверен, нам с тобой удастся наладить семейную жизнь.

– Да, Джастин. Я снова прошу прощения.

– Я велел прислуге подать ланч через час. Пожалуйста, не заставляй меня ждать за столом.

– Конечно, Джастин. – Люсинда вдруг почувствовала, что ее гордость тоже задета. Герцог повел себя как цивилизованный человек и держался с ледяной вежливостью, но лучше бы уж он накричал на нее… – Еще раз прошу меня извинить за причиненное беспокойство.

Джастин не ответил – лишь слегка склонил голову. Люсинда сделала реверанс и вышла из гостиной.