Тайны Инков
Шрифт:
Опрокидывание марай,«женского» жернова в центре домашнего пола, и символ четырехугольной «небесной земли» дают правдоподобное кинетическое изображение пачакути,буквально «опрокидывание пространства/времени». Другой «земной» экспонат, разрушенный в той старой истории, — это дом «ложного бога», то есть архитектурный аналог марас,всемирного дома, простирающегося от тропика до тропика [54] . «Результат» всей этой деятельности состоит в том, что Жаба принимается за новое «расположение», устанавливая таким образом местоположение оси вращения земли — новой структуры неподвижных звезд — в последующие эпохи.
54
Это
Наконец, мифологическое употребление марайв этой истории заслуживает сравнения с некоторыми мотивами Старого Света, как в том случае, когда Зевс «наклоняет» стол (в месте по имени Trapezous), вызывая потоп Девкалиона, или когда опрокидывает столы ростовщиков, объявляя Новый Мир и неся, подобно Артуру, не мир, а неустрашимый осевой «меч».
Подобное исследование можно было бы провести и в Мезоамерике, как, например, с ацтекским божеством Ометеотлем, «старым богом», к которому взывали таким образом:
Бог Двойственности трудится, Творец отображения людей, Который оживляет вещи. Мать богов, отец богов, старый бог, Находящийся в пупе земли, В круге из бирюзы. Он, который обитает в водах цвета синей птицы, Он, который обитает в облаках. Старый бог, который живет в тени земли Усопших. Повелитель огня и времени.Вопрос о том, где располагался андский «пуп», будет подробно рассмотрен в следующей главе. Здесь же достаточно очертить лишь общие контуры. Ацтекский вождь Несауалькойотль построил храм гермафродитному Ометеотлю, «повелителю огня и времени», к которому часто обращались как к Тлоке Науаке, «Повелителю Близкого и Интимного». В гимнах Виракоче, собранных хронистом Молиной, мы все же находим другой эпитет для бога, каилья,означающий «вездесущий». Ацтекский храм Ометеотлю изображал бога абстрактно, как десятый и самый высокий уровень над девятью небесами. Этот десятый уровень был полностью выстроен из черного камня. Аналогичным образом, в храме Виракочи в Каче «пол верхнего этажа был выложен из очень ярко отполированных черных каменных плит, напоминающих черный янтарь, который был привезен из очень далеких земель. Как и священный черный утес аймара в Титикаке, где Виракоча сотворил небо и землю, священный камень Ка 'абатоже черный и находился в доисламские времена около статуи бога Убаля — то есть Сатурна. Настоящее имя ведического Сатурна, Кала, подразумевало «иссиня-черный». Несмотря на то что Сатурн мог удалиться в Огигию в самом высоком небе, он считался также, в своей ипостаси Мрачного Жнеца, Владыкой Преисподней. Его цвет был также черный, как самая черная ночь.
Между прочим, черный утес Титикаки, от которого берет свое название озеро, буквально означает на аймара «свинцовая скала». Несомненно, найдутся такие, кто в процессе проникновения в смысл этого положения вещей обнаружит еще одно доказательство широко распространенного бессмысленного
Такой черный юмор возникал по поводу всего, что я мог бы рассматривать в свете этого доказательства. Лично я был удовлетворен, что в андском мировоззрении Сатурн, вероятно, выступал планетарным проявлением Тунапы Виракочи. Но меня не радовала перспектива представить эти доказательства на публике. Правда, я сделал больше, чем просто составил список сравнительных сходств; я находил основания полагать, что характеристики Виракочи как Сатурна соответствовали внутренней логике технического языка мифологии. Он был седобородым стариком, который нес посох. Его имя, Tunapa, подразумевало «носителя мельницы». Он был гермафродитным, и эта андрогиния имела множество очевидных астрономических ассоциаций.
Тем не менее, поскольку ни одна научная дисциплина никогда не допускала, что технический язык мифологии действительно существовал, я знал, что мне недоставало доказательств, чтобы рискнуть предложить смену парадигмы. Очень жаль. По моему разумению, не было никакого прямого доказательства, никакого андского свидетельства об интеграции планетарного наблюдения в их мифологическую мысль. В подобной ситуации необходима явная улика. Если бы я пытался спорить, исходя лишь из имевшегося доказательства, я оказался бы побежденным и в синяках. Точно так же, как Сатурн.
В синяках. Черных и фиолетовых. Я подумал о двух лентах — черной и фиолетовой, изображенных на конце церемониального копья, которое держал Инка, когда сидел на троне в пирамидальном ушню.Если черный символизировал Сатурн, то что же представлял фиолетовый цвет? У меня была сумасбродная идея, что вторая лента должна представлять имперский фиолетовый цвет Короля Юпитера. Но, конечно, это вряд ли было возможно. И тем не менее… Могло ли нечто, столь же простое, как две трепещущие на ветру ленты, указывать на сочетание настолько потрясающих событий, чтобы обозначить их как конец мира? Может быть, прямое доказательство имелосьв андских мемуарах. Я не был уверен, но теперь понял, что точно знал, как это выяснить.
ГЛАВА 5
ПРЕОДОЛЕНИЕ СТАНДАРТА
О, Виракоча, тикси капак… Солнце, луна,
День, ночь,
Сезоны созревания и дождя,
Они не свободны,
От Тебя они берут свой порядок.
Тебе они повинуются.
Где и кого Ты одарил Твоей тупайаури?
Я полагал, что заметил связь между тремя этими фактами, которые теперь сами выстроились в некий равнобедренный треугольник. Для меня он был картой сокровищ. Первая информация исходила из планетарного списка анонимного хрониста. Согласно ему, местные информанты свидетельствовали, что мифический глава инкского рода, известный как Манко Капак, был регентом планеты Юпитер на Земле:
«Юпитер они называлиПируа, утверждая, во-первых, что великийИлья Тексе [Виракоча] повелел, чтобы эта планета была владыкой и хранителем империи и провинций Перу и его республики и земель; и поэтому они делают жертвоприношения этой планете… Они вверили этому богу свои зернохранилища, сокровища и имущество… Во-вторых, они рассказали, что, когда умер великийПируа Пака-рик Манко Инка, первый житель этих земель, он был принят на небесах в дом и местожительство этого бога по имени Пируа, и что там он был обустроен и принят этим же богом».
Я читал это прежде, но не понимал, как следует воспринимать эту информацию. Как я уже говорил, в тот момент мне нужно было пересмотреть то, что говорили Сантильяна и Дехенд об определенной роли планетарных божеств в древней астрономии.
В результате этого пересмотра я и натолкнулся на второй факт. Согласно Сантильяне и Дехенд, орфические гимны описывают, как Кронос/Сатурн дает Зевсу/Юпитеру «все меры времени», — Обращение к весьма специфическому виду знания о сочетаниях Сатурна и Юпитера. В то время я опять же и не подозревал, что такое представление могло иметь место также в Андах. Тем не менее, когда мои мысли пронизал странный вопрос о двух трепещущих лентах, третья толика информации органично вписалась в некий завершенный образ. Согласно мифу, записанному Пачакути Ямки, бог Виракоча как раз перед тем, как покинуть «землю», перейдя через реку Чакамарка, встретился с отцом еще не родившегося Манко Капака и оставил для ребенка свой «посох».