Тайны инопланетных цивилизаций. Они уже здесь
Шрифт:
Однако европейские философы эпохи Просвещения не придавали большого значения Марсу. Так, французский писатель Бернар де Бовье Фонтенель в «Беседах о множественности миров» (1686), популяризирующих учение Коперника, пишет, что не следует растрачиваться на беседы о реальности существования марсиан — жители красной планеты этого не заслуживают.
Немецкий философ Иммануил Кант утверждал, что если марсиане действительно живут на красной планете, то они нисколько не умнее нас. Виктор Гюго соглашался с ним, считая при этом, что чем удаленнее планета от Солнца, тем несчастнее жизнь на ней. Французский социалист Шарль Фурье также считал, что на Марсе обитают
В этом отношении к Марсу философы находили поддержку у богословов. Иезуит Афанасий Кирхер в своем «Экстатическом небесном путешествии» приписывал Марсу гибельные влияния на Землю: «Создавший пресмыкающихся, гадов, пауков, ядовитые растения, снотворные травы, мышьяк и другие яды очень легко мог поместить среди неба роковые светила, оказывающие гибельное влияние на нечестивых людей». На Марсе, согласно Кирхеру, обитают бестелесные и очень мрачные духи. Путник, находящийся вблизи красной планеты, может видеть, как они носятся, вооруженные пламенными мечами и страшными прутьями, на огромных конях, извергающих огонь.
Впрочем, будем справедливы к ученым старого времени. Среди них находились и те, кто в пику остальным считал марсиан более развитыми и цивилизованными существами, чем люди. Так полагали, например, аббат Пьер Гассенди и зоолог XIX века Жорж Кювье.
Кстати, именно Гассенди в своей обобщающей работе «Свод философии» (1658), опубликованной после его смерти, высказал необычную по тем временам мысль о том, что обитатели иных миров могут вовсе не походить на человека — на их облик, на их образ жизни оказывают влияние физические условия планет: температура, состояние атмосферы, климат.
Астрологи и спиритуалисты считали, что на Марсе обитают духи. Эту версию отстаивал, как ни странно, известный астроном и популяризатор научного знания Камилл Фламмарион, опубликовавший романы «Стелла» (1877) и «Урания» (1891), в которых он пишет о переселении душ двух любящих людей на Марс и странном бестелесном мире, царящем там.
Впрочем, при всей популярности этой идеи у населения большинство авторов того времени опирались на умозаключения здравствующих астрономов: если Марс — планета, очень похожая на Землю, то жизнь на ней должна принимать формы, сходные с земными. Потому в фантастических произведениях второй половины XIX века мы в основном встречаем человекоподобных марсиан. Например, первый марсианин, прилетевший на Землю в повести Франсуа Генри Педефера де Парвиля «Житель планеты Марс» (1865), имеет странный треугольный череп с хоботом, но определенно человекоподобен.
«Каналы» Скиапарелли
Великое противостояние Земли и Марса 5 сентября 1877 года изменило наш мир. И это не преувеличение. К этому противостоянию готовились. Наступила эра больших телескопов, и астрономы всего мира резонно полагали, что сумеют сделать множество новых открытий, связанных с Марсом. Красная планета приблизилась к Земле на расстояние в 56 миллионов километров. И открытия посыпались, как из рога изобилия.
Известный итальянский астроном Джованни Скиапарелли, работавший в Миланской обсерватории, задался целью провести систематическую съемку поверхности Марса, подобно тому, как это делают на Земле при составлении карт местности. И он действительно составил самую детализированную карту Марса на основании исследований, которые вел с 1877 по 1890 год в продолжение семи противостояний.
В распоряжении Скиапарелли находился не самый новый телескоп-рефрактор, но зато его объектив был изготовлен известным немецким
Миланский астроном подключился к изучению Марса довольно поздно — 12 сентября, то есть уже через неделю после «пика» противостояния. Он не сомневался в том, что красная планета во многом подобна Земле, и признавал разделение областей Марса на «моря» и «континенты». Но их присутствие подразумевает наличие рек.
Именно «русла рек» и разглядел острый глаз Скиапарелли. В первый раз он их заметил в октябре 1877 года — тонкие прямые линии, пересекающие красноватые «материки» Марса. Но астроном не был уверен в достоверности увиденного и не стал делать преждевременные выводы. Сеть линий он распознал только в январе 1878 года, дальнейшие наблюдения, по март 1878 года, подтвердили, что он не ошибся.
В своих записях и в отчете для научных журналов он назвал эти линии «canali», хотя имел в виду первоначальное значение этого слова в итальянском языке — узкий водный проток, русло реки. Это подтверждает и то обстоятельство, что в своих статьях Скиапарелли зачастую использует близкое по смыслу слово — «fiume» (река).
Однако его открытие попало на хорошо подготовленную почву. В то время строительство каналов было излюбленной темой для прессы. За восемь лет до этого началось судоходство в Суэцком канале, а за два года до этого было принято решение о строительстве Панамского канала, и его проект активно обсуждался. Понятно, что когда статья о «каналах» на Марсе попалась на глаза научным обозревателям периодических изданий, они немедленно раструбили сенсационную новость: итальянец открыл доказательство существования высокоразвитой цивилизации марсиан!
Сам Скиапарелли очень долго протестовал против такой точки зрения на природу «каналов». Предположение об их искусственном происхождении было высказано им гораздо позже. 1 июня 1895 года он напечатал статью под заголовком «Жизнь на планете Марс», в которой развивал уже общепринятую к тому времени гипотезу, что каналы имеют искусственное происхождение. Посылая эту статью Фламмариону, он приписал над ней в виде эпиграфа латинскую поговорку: «Semel in anno licet insanire» («Раз в год позволено сойти с ума»).
Строители «каналов»
Итак, Скиапарелли нанес на свою карту марсианской поверхности тридцать тонких линий, которые он назвал каналами.
Согласно его описанию, каналы представляют собой длинные правильные линии — гораздо более правильные, чем наши реки. Все они имеют очень большую протяженность — от 3000 километров и больше. Кроме того, они очень широки — по наблюдениям, ширина некоторых из них должна быть не меньше 200–300 километров, то есть больше, чем ширина пролива Ла-Манш. Но и те, которые кажутся в телескоп паутинками, на самом деле должны быть шириной в 30 километров, поскольку только такие линии можно разглядеть с Земли, — ни одна из земных рек не была бы видна с Марса. Каждый канал «впадает» в море, озеро или в другой канал. В некоторых озерах сходится до восьми каналов.