Тайны Калиджии
Шрифт:
– Можешь прекратить называть меня гуманоидом? Ты недостаточно политкорректен и ущемляешь мои права!
– Даю тебе несколько минут на размышления. Решайся, второго шанса не будет!
Глава 2
Чувствую ласковые прикосновения у бедра. Глаза с трудом открываются. Несколько секунд все вокруг выглядело размазанным, но позже очертания обрели резкость. Та самая спасительница протирала мокрой тряпкой рану на моей ноге. Появилась возможность рассмотреть барышню в деталях. Широкий лоб, овальное лицо, щедро приправленное веснушками.
Заметив, что я очнулся, амазонка добро улыбнулась. Ямочки на ее щеках мило изогнулись.
– Наконец-то проснулся. Меня зовут Маратолли Де Кис Вольтэран, для друзей просто Мара. Ты мне должен одну жизнь. – Улыбка ее изменилась на хитрую, а глаза прищурились.
– Виктор Чилонов Ибн Боярин Всея Руси, – решил я держать марку. – Для друзей просто Вик. Как понять – одну жизнь? У меня их что, несколько?
– Приподними левый рукав рубахи, увидишь семь древ. Именно столько раз ты возродишься в случае смерти. Про долг – просто шутка, не бери в голову. Мы всегда стараемся помогать новоприбывшим.
– А мы это кто? – с опаской интересуюсь я, боясь, а вдруг откуда-нибудь из-за спины у спасительницы вылезет вторая голова.
– Жители рыбацкой деревушки Пескаревка. Но хватит вопросов, отдыхай, набирайся сил. Как поднимешься на ноги, будешь помогать по хозяйству. Такой крепкий и солидный мужчина – подарок свыше! Я буду поблизости, если что, зови! – промурлыкала Мара с озорной улыбкой на лице, и ее неземные желто-зеленые глаза вспыхнули ярче солнца.
Улыбаюсь и посмеиваюсь в ответ со звуком «ы-ы-ы». Мускулистая барышня покинула меня. Какое изысканное обхождение, может, я все же в раю? Вспомнил две пары пренеприятных челюстей на своем теле и отмел фальшивую версию. Удивительно, раны почти зажили. Сколько я пролежал в этой лачуге? Неужто несколько недель не мог очнуться? В голове столько вопросов, но не хочу по пустякам тревожить амазонку. Будет еще время.
Одет я в хлопковую рубаху, широкие штаны сельского пошива и лапти. В ночной клуб в таком прикиде точно не пропустят! Одежда не сжимала и не стесняла, тело дышало свободно и радостно. Нижнее белье отсутствовало – видимо, не принято в здешних краях носить такое. Хотя-я-я не так-то легко натянуть на такого гусеничного парня, как я, трусы. Быть может, попытки были, но не возымели успеха?
Осмотрев комнату, я поразился: как люди здесь живут? В полу щели, окна заменяют отверстия неровной формы. Щербатые доски криво приколочены на скорую руку. Матрас – ручного пошива, из швов торчат белые и серые перья. На столе несколько деревянных тарелок, сложенных друг на друга, и еще импровизированные стаканы из половинок ссохшихся кокосов. В углу комнаты шкаф из плотных, невесть как прикрепленных брусков. Вместо кресла – добротная малофункциональная табуретка. Вот, в принципе, и все, никаких андроидов, предметов искусств, даже холодильника нет! Депрессию от расставания с боярином отодвинул на второй план аномальный голод.
Понимаю, что все же придется отвлечь амазонку.
– Мара, покушать бы! Да побольше! – кричу то ли я, то ли пустой живот.
Дверь в доме отсутствовала, лишь тряпичная занавеска на веревке. Послышался ответ снаружи:
–
А доставка здесь работает медленнее, чем в моем родном городе. «Скоро принесу» оказалось растяжимым понятием, почти час прошел. Да я бы за такое поставил оценку сервису в один балл! Нетерпеливо жду, сидя на крепко сколоченной табуретке. Все же хозяйка имела плотную конституцию, потому седалище выдерживало и меня. Да в ней килограмм 80 чистых мышц. Уф-ф, не женщина, а богиня! Пусть и не смазливая на лицо, зато какая сильная и смелая!
Занавеска отодвинулась, и в комнату вальяжно проскользнула Мара, держа два подноса в руках. В одном – с десяток жареных рыб, по размеру и внешности напоминающих селедку. А в другом каравай хлеба, несколько непонятных корнеплодов и солонка.
Потекли слюни, я сдирал филе и закидывал внутрь. М-м-м, блаженство! С набитым ртом интересуюсь у хозяйки:
– Это что, настоящая рыба? Из океана?
– А ты разве не видишь? Или бывает ненастоящая? – с непониманием уставилась на меня собеседница.
– Там, откуда я родом, вся рыба искусственная. Технологический прибор из нескольких тюбиков разношерстных элементов создает подобие рыбного мяса.
– Какой странный у вас мир!
– Погоди, а ты что, не с планеты Земля?
– Земля? Ха-ха-ха, это же надо так назвать родной дом! А почему не камень или дерево? – Заливистый хохот заполнил все пространство вокруг и, кажется, мое сердце.
– На моей планете суша занимает 29 % поверхности, остальное – вода. Потому и Земля! – Я тоже загоготал.
– А моя планета называется Фелитус Грамикос, – гордо, подняв массивный подбородок, заявила Мара.
– Звучит лаконично! Погоди, если мы с разных миров, то как можем понимать друг друга?
– Это так не объяснишь. Любой новорожденный появляется со знанием общего языка. Ты думаешь, мы сейчас на твоем родном говорим? Не-е-ет. Некий защитный механизм организма, сплетенный с энергосистемой нового мира, во избежание чрезмерной нагрузки упрощает процесс коммуникации.
– Чего-чего? Ты сейчас на общем говоришь или на китайском? Слушай, тебе бы промты создавать для нейросетей. А сколько я пролежал без сознания?
– Нейрочего? – Мара вытаращила глаза и помотала головой, глядя на меня как на прокаженного, но затем опомнилась. – Почти сутки. Хорошо, что в момент осмотра пляжа у меня имелись лечебные припарки, иначе минус одно деревце на твоем запястье.
– Как сутки? Да на мне раны почти зажили! – Я недоверчиво покосился на свое тело.
– Калиджия имеет множество тайн, одна из них – быстрое восстановление после травм. Кости срастаются, раны затягиваются, даже вырванные органы вновь регенерируют!
– Калиджия? Так называется эта планета?
– Я не до конца уверена, что это планета. Ведь края еще никто не достиг. Здесь обитают сотни миллионов разумных из огромного разнообразия миров. У тебя очень много вопросов. Ходить сможешь?
– Смогу. Лень, конечно. Вряд ли у вас есть андроиды-переносчики, да?
– Ха-ха. Не знаю, что ты хочешь этим сказать, но в Калиджии не работают электроприборы! Ничего, лень из тебя быстро вылетит. Иначе не выжить. Как доешь, встретимся снаружи.