Тайны Киевской Руси
Шрифт:
"В год 6370 (862), – сообщает летописец, – изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род народ, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, – на Белоозере, а третий, Трувор, – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города – тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах – находники, а коренное население в Новгороде – словене, в Полоцке – кривичи, в Ростове – меря, в Белоозере – весь, в Муроме – мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: "Чей это городок? " Те же ответили: "Были три брата Кий Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам". Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде".
Из этого отрывка, который обыкновенно попадает в любой учебник истории, ясно, что наша проблема с варягами, Рюриком и русью только начинается. Именно в этом тексте и появляется синонимия между варягами и русью, а также еще более непонятное, что пришли срочным порядком вызванные из-за моря варяги и "взяли с собой всю русь". Если с варягами более-менее понятно, что наемное это войско, то с русью, которую можно разом забрать с собой и переселить из-за моря в Новгород, – дело темное. Конечно, в истории известны моменты, когда целые народы покидают место своего обитания – так двигались гунны, сметая все на своем пути, так шли готы, но никакая русь
Карамзин в своей "Истории государства российского", отвечая на вопрос, кем мог быть Рюрик, писал так: "Имена трех Князей Варяжских – Рюрика, Синеуса и Трувора – призванных Славянами и Чудью, суть неоспоримо Норманские. Так в летописях франкских около 850 года: – что достойно замечания – упоминается о трех Рюриках: один назван Вождем Датчан, другой Королем (Rex) Норманнским, третий просто Норманом, они воевали берега Фландрии, Эльбы и Рейна. В Саксоне Грамматике, в Стурлезоне и в Исландских, повестях, между именами Князей и Витязей Скандинавских находим имена Рурика, Рерика, Трувара, Трувра, Снио, Синия. Русские Славяне, будучи под влиянием Князей Варяжских, назывались в Европе Норманнами: что утверждено свидетельством Лиутпранда, Кремонтского епископа, бывшего в десятом веке два раза Послом в Константинополе". "Руссов, – говорит он, – именуем и Норманнами". Итак, на выбор нам даны три Рюрика, и все из Западной Европы. Пожалуй, единственный Рюрик, точнее Рорик, который жил в нужное нам время, находился в Ютландии. Однако исследовательница Н. Васильева пишет: "О Рорике известно, что он в 857-861 гг. владел частью южной Ютландии (Дании) на границах империи Каролингов, а до этого – Дорегитадтом на нижнем Рейне. В 870-873 гг. он числился вассалом императора Карла Лысого. Между тем об основателе русской правящей династии, Рюрике, известно, что он не позднее 862 г. (а может быть, и раньше) прибыл в землю словен и оставался их князем до самой своей смерти… Однако нашим норманистам такие "неувязочки " не помеха. Они утверждают, что Рорик Ютландский… мог "побывать" в России (в промежутке 861-870 гг., когда его имя не попадало в тексты западных хроник), потом вернуться обратно (чтобы успеть стать вассалом Карла Лысого!), потом опять в Россию". В 845 году он разграбил верховья Эльбы, в 846 году та же участь постигла Францию, в 850 году на 350 кораблях он налетел на побережье Англии, а с 851-854 года активно отвоевывал родной Фрисланд, но не отвоевал. Да, беда – слишком знаменит был ютландский викинг, которого иначе чем "язва норманнская" современники и не называли. Слишком он прославился грабежами кораблей на Балтийском море. Слишком точно отмечены даты его жизни. Для легенды это нехорошо.
Но если не он… Тогда – кто?
В новгородской Иоакимовской летописи дается иной путь поиска.
По Васильевой "Рюрик, Синеус и Трувор были детьми Умилы, дочери словенского князя Гостомысла, последнего представителя прежней династии. Именно Рюрику и его братьям Гостомысл завещал власть, поскольку у него не осталось прямых наследников-сыновей. О предках Рюрика по мужской линии мало известно, но некоторые данные позволяют предположить, что его отцом был ободритский (то есть варяжский!) князь Годослав (Годолайб), убитый датчанами в 808 г. Об этом говорят старинные немецкие источники, восходившие к древним традициям вендского Поморья, например, генеалогии Ф. Хемница, созданные в XVII в. Согласно Хемницу, братьев Рюрика зовут несколько иначе – Сивар и Трувар, но это только доказывает независимость немецких источников от "Повести временных лет". Известно, что другое название союза ободритов, в который входили и вагры-варяги, было ререги; возможно, это символическое имя-тотем, означающее "сокол" (ререг, рарог). Главный город ободритов также назывался в раннем Средневековье Рериком (сейчас это Мекленбург). В городе Рерике и правили ободритские князья Аражко и Годослав, когда в 808 году на них напал датский конунг Готрик. Город подвергся разорению, князь Годослав попал в плен и был казнен; Аражко продолжил сопротивление, но в следующем году был предательски захвачен и также убит". Год 808-й вошел в немецкую историю как год победы над "вендским соколом". Значит, все же "от семени Прусова"? Ободрит? Но… тут нас снова поджидает неприятность: если Рюрик сын Годослава, будь ему в год смерти отца хоть и с год, то в 862 году, в год призвания в Новгород, нашему воину исполнилось бы 54 года, а если ему в год гибели Годослава исполнилось лёт пять – так и все 59… Васильевой, чтобы спасти Рюрика оборитского для русской истории, приходится смещать даты призвания чуть не на десятилетие назад. "Большой временной разрыв со следующим поколением легко объяснить тем, что Рюрик после воцарения наверняка решил укрепить свой статус новым браком, уже вполне соответствующим его высокому положению. Проще говоря, Рюрик женился на молоденькой княжне. Как сообщает Иоакимова летопись, вообще-то жен у него было несколько; но правом наследования мог пользоваться только сын от знатной особы, равной по статусу "урманской княжны" Ефанды (или Енвиды). Этот брак мог состояться в 860-е гг., и тогда же у Рюрика и родился наследник, Игорь. Ефанда и ее брат, известный как Вещий Олег, – конечно ж, не "шведы" (как неправильно интерпретировал слово "урмане", то есть "норманны", сам Татищев), и не "норвежцы", как это толкуют сейчас, а представители все той же западнославянской варяжской аристократии; "норманнами", то есть "северянами", в Средние века называли вообще всех жителей Северной Европы. Кстати, имя "Ефанда" или "Енвида" в Скандинавии вообще неизвестно (как и Олег), зато оно очень похож на континентальные имена "кельтского" типа вроде "Аманда", "Малфрида", "Рогнеда" и т. д.; как известно, западные славяне, венды-варяги, использовали такие имена. Сколько лет в момент рождения сына могло быть жене Рюрика? Допустим, около 20, и родилась она около 850 г. Примерно этому же поколению принадлежал и ее брат Олег, который принял власть в 879 г. Олегу в момент смерти Рюрика могло быть лет 30, а Игорь считался еще во время похода Олега на Киев несовершеннолетним (как отмечает ПВЛ). Вероятно, вначале Олег имел что-то вроде статуса "регента" при законном наследнике, как ближайший родственник, но впоследствии совершенно оттеснил Игоря от управления; этим и объясняется двойственность упоминаний о нем в летописях – то как о воеводе (новгородская традиция), то как о полновластном князе".
Иными словами, от чего ушли, к тому и пришли. Если доверять летописным датам, то наш найденный с таким трудом Рюрик никак не вписывается в новгородские реалии IX века. Впрочем, и по летописным датам срок жизни у всех наших "варяжских князей" для того времени чудовищный: Рюрик производит потомство после 60 лет и умирает после 80. Олег доживает лет до 65 и то лишь потому, что известна только его дата смерти, Игорь достигает того же восьмидесятилетия, заканчивая жизнь вздернутым в небо меж двумя стволами деревьев, глубоким на самом деле стариком, его жене Ольге отмерено не менее 70 лет жизни, так что лишь со Святославом все в поряд ке – он прожил 40-45 лет. Как известно, редкие люди той эпохи дотягивали хотя бы до 50-60 лет. А воины, кем, собственно, и были все "призванные князья", погибали куда раньше отмеренного природой срока. Впрочем, Васильеву столь "тяжкий" возраст первых князей совершенно не смущает: "У нас есть все основания полагать, что практически все первые князья варяжской династии (за исключением погибших в сравнительно молодом возрасте, как Святослав) жили до 70-80 лет, сохраняя до последнего удивительную бодрость. То же самое относится и к их ближайшим сподвижникам. Так, знаменитому воеводе Свенельду, служившему "от Игоря до Владимира", к моменту смерти могло быть уже около 84-88 лет, и это не единичный случай; видный политический деятель XI в. Ян (предоставивший информацию для составления "Повести временных лет") умер в возрасте 90 лет, то же известно и о боярине Петре Ильине". Хорошо, пусть долгожители, и черта эта у них наследная (приписывает же Карпец Русским Меровингам-Рюриковичам особенные свойства – способность к исцелению больных? Долгожительство – особенность куда более приемлемая). Но где, собственно говоря, скитался ободрит-Рюрик до глубокой старости с 808 года? Если его наследные земли были отняты, а семья изгнана, то должен он был хоть где-то "отметиться"? Однако ни о Рюрике, ни о его братьях ничего более не написано в западных хрониках. А уж если он скитался со всей своей "русью", такой факт был бы непременно указан: люди "вендского сокола" были воинственными. Но хроники молчат. Существует еще скандинавский источник – Сага о Рорике Скильвинге ("Сага о конунге Рорике и его потомках"). Этот готландский конунг тоже мог бы оказаться родоначальником русской государственности.
Но пока что следы всех Рюриков странно путаются и переплетаются. Между прочим, в плане вычисления следов Рюриковых нас должна заинтересовать и иконография его облика. Практически на всех изображениях (как на поздних, так и на весьма древних) мы видим безбородое лицо с длинными усами. Упоминается также, что голову князь брил наголо, оставляя только клок или два клока волос с правой стороны – то, что позже станет определяющей
Может быть, прав Гаврилов, и на самом деле речь в легенде о призвании варягов шла не столько о конкретных именах князей, а о самом факте переселения какой-то части западных славян с берегов Одера на берега Волхова? Ведь, по словам Д. Зеленина, "в Устюге Великом и на всем Архангельском Севере, где преобладала новгородская колонизация, прежде были широко распространены вотивные приношения: больные делали из металла или дерева изображения больных частей тела или всего больного человека и подвешивали их на икону в храме… В старых церквах Новгорода были вотивные приношения, а южнее Новгорода на Руси вотивы не были известны великорусам. Вряд ли может быть сомнение в том, что обычай вотивных приношений был занесен в старый Новгород из Западной Европы, где был широкораспространен. Мы склонны думать, что тут главную роль сыграли переселенцы из балтийских славян…" Но имеют ли наши полабские братья особые отличительные черты, сохранившиеся в иконографик? Нет, они внешне не выделяются из общего европейского массива. Может быть… наши варяги-варунги были южанами? Но каким тогда образом попали они в Новгород "из-за моря", и что они могли делать за чужим северным морем? Или действительно идет речь о каких-то переселенцах в Рослагене, не коренных жителях северной земли? Если перемещение целого народа незаметным в истории не остается, то переселение, точнее – бегство, отчаянных южных парней, искавших славы на берегах далекого северного моря, – вещь вполне вероятная. Многие считают, что на шведском побережье, на очень ограниченной территории в то время действительно обитали пиратствующие славяне, которым показалось, очевидно, мало сети рек, идущих с севера на юг, и которые в силу неизвестных причин занялись грабежами в варяжском море русских летописей. Между прочим, тем же самым они занимались и в Ромейском, то есть Черном, море. Оказавшись на чужой земле, они вполне могли сойтись с такими же отчаянными шведскими или норвежскими парнями и образовать не государство, нет… пиратскую базу. Ведь был же на реке Волге Варяжский остров, и был такой же остров на Днепре, и насельников последнего, кстати, как раз и именовали на дальнем юге… русью. Об этом, между прочим, проговариваются иностранцы, побывавшие на земле полян – они встречали там явных скандинавов по языку, но… со странным внешним обликом – то бишь голым черепом, оселедцем и серьгой в ухе!
Русские земли, в которых оказывались в эту эпоху иноземцы, описывались ими как заполоненные выходцами из Западной Европы – беглыми рабами и наемными воинами, – но не славянами, что показательно. Причем имелись в виду именно русские города, через которые иностранцы проезжали, а не крестьянские поселения. Этих городов было немало на юге, но еще больше на севере, куда и был позван Рюрик. Недаром скандинавы окрестили русские земли "страной городов" – Гардарикой. В эту Гардарику и пришли "призванные" князья, которые продолжили дело возведения по всему северу крепостей-городков. "Предание говорит, – писал Ключевский, – что князья-братья, как только уселись на своих местах, начали "города рубить и воевать всюду". Если призванные принялись прежде всего за стройку пограничных укреплений и всестороннюю войну, значит, они призваны были оборонять туземцев от каких-то внешних врагов как защитники населения и охранители границ. Далее князья-братья, по-видимому, не совсем охотно, не тотчас, а с раздумьем приняли предложение славянофинских послов, "едва избрашасъ, – как записано в одном из летописных сводов, – боясь звериного их обычая и нрава". С этим согласно и уцелевшее известие, что Рюрик не прямо уселся в Новгороде, но сперва предпочел остановиться вдали от него, при самом входе в страну, в городе Ладоге, как будто с расчетом быть поближе к родине, куда можно было бы укрыться в случае нужды. В Ладоге же он поспешил "срубить город", построить крепость – тоже на всякий случай, для защиты туземцев от земляков-пиратов или ж для своей защиты от самих туземцев, если бы не удалось с ними поладить. Водворившись в Новгороде, Рюрик скоро возбудил против себя недовольство в туземцах: в том же летописном своде записано, что через два года по призвании новгородцы "оскорбились, говоря: быть нам рабами и мною зла потерпеть от Рюрика и земляков его". Составился даже какой-то заговор: Рюрик убил вождя крамолы, "храброю Вадима", и перебил многих новгородцев, его соумышленников. Через несколько лет еще множество новгородских мужей бежало от Рюрика в Киев к Аскольду. Все эти черты говорят не о благодушном приглашении чужаков властвовать над безнарядными туземцами, а скорее о военном найме. Очевидно, заморские князья с дружиною призваны были новгородцами и союзными с ними племенами для защиты страны от каких-то внешних врагов и получали определённый корм за свои сторожевые услуги. Но наемные охранители, по-видимому, желали кормиться слишком сытно. Тогда поднялся ропот среди плательщиков корма, подавленный вооруженной рукою. Почувствовав свою силу, наемники превратились во властителей, а свое наемное жалованье превратили в обязательную дань с возвышением оклада. Вот простой прозаический факт, по-видимому, скрывающийся в поэтической легенде о призвании князей: область вольного Новгорода стала варяжским княжеством". Вывод знаменитого историка печален: наемные защитники быстро превратились в захватчиков, что для IX века было явлением обыденным Но тут стоит учитывать, что население крупных северных городов в IX-X вв, – Новгорода, Старой Ладоги, Изборска, Плескова (Пскова) – было весьма смешанным, археологи открывают в этих местах жилища словен, финнов, шведов, западных славян, по северным рекам находят кельтские захоронения, так что стоит говорить не о славянском, а. скорее о многонациональном севере. И для части населения городов "варяжкские захватчики" были родимым этносом. К тому же спустя пару поколений эти "завоеватели" настолько влились в общую пеструю этническую картину, что породили потомков – таковыми считали себя целые деревни в Новгородчине, и при Романовых даже посылались в эти села ученые, дабы записать рассказы крестьян о "нордической старине". Крестьяне говорили на чисто русском наречии, но упорно называли себя "шведами от Рюриковых времен".
Но все же, но все же… хотелось бы обрести реальное историческое лицо!
И вот такое лицо еще в 1929 году нашел Н. Беляев. Причем, если верить его изысканиям, все три наши личины – оборитского князя "из рода Пруса", ютландского разбойника и Рюрика Скильвинга – сплетаются в единую личность. По исследованиям Беляева, Рюрик Ютландский, держатель фризской области Рустринген, в генеалогии мекленбургских герцогов указан как сын… вендского и ободритского князя Готлейба, а его ближайшие родичи относились к тому самому роду Скильвингов (точнее – Скьолдунгов). Фризы и на самом деле активно торговали по всей Балтике. Археологи находят фризские изделия по всему побережью Варяжского моря – в культурном слое городов Германии, Польши, Швеции, Норвегии, Финляндии, Латвии, Эстонии, России и даже на берегах Волги. Это они первыми освоили великий восточный путь из Балтики в Хазарский каганат и путь из варяг в греки по Дунаю до самого Константинополя. Но это безоговорочное владение морями и реками Европы длилось недолго: до середины IX века. Рюрик Ютландский был личностью среди фризов весьма знаменитой. Отец его происходил из рода датских конунгов, мать – из рода ободритских князей. Рюрик был наполовину датчанин, наполовину славянин. За особые заслуги перед Карлом Великим его отец получил титул маркграфа Фризии (Фрисланда). В 826 году этот титул перешел его брату Гаральду, которого крестил сам Людовик Благочестивый, пожаловав виноградники на Рейне и округ Рустриген. На этой церемонии присутствовал и Рюрик, который тоже принял крещение. Правда, как душа мятущаяся, истовым христианином он так и не стал и через какое-то время вернулся к языческим богам, за что Рюрика упрекали современные хронисты. Что сделал Рюрик? Наш отступник… крестился и во второй раз. Для того, очевидно, чтобы принять титул после смерти брата, и поскольку год смерти этого брата известен точно – 863-й, то крестился вторично он едва ли не через сорок лет! У него кроме Харальда был еще один, средний, брат – Хемминг, но он умер в 837 году. Сам Рюрик прожил насыщенную событиями и опасную жизнь, он был крупнейшим землевладельцем (объединил Рустриген, Мекленбург и Шлезвиг) и терял все свои земли. В ярости он совершал губительные налеты на земли своих обидчиков… и получал земли назад. Его врагом и затем снова благодетелем был сын Карла Великого Лотарь, его права на Фрисланд были подтверждены Карлом Лысым, он верил и разочаровывался в вере, снова обращался и в конце концов умер в 879 году – аккурат в год смерти нашего Рюрика-новгородского. Сыновей у него не было, потому что все земли получил сначала один племянник, Родульф, а затем (после его смерти) другой племянник, Годофрид. Последний был изменнически убит.
Но что нам до датского конунга Рюрика? Пиратствовал и отступничал он далеко от берегов Волхова и Ладоги. Однако Н. Беляев, а затем и современный исследователь и замечательный археолог Г. Лебедев считали, что много и с удовольствием странствующий датчанин мог заложить на берегах Волхова факторию, которая позже стала городом Новгородом, то есть – что легендарный Рюрик мог походя основать Невогард, а затем уплыть к родным берегам. На его ютландских землях венды-обориты пели песню о своем беспокойном господине, и был в этой песне припев с такими словами: Рюрик, победоносный и верный: которые звучали в русской транскрипции примерно так: Рюрик, синиютр ок трувар… Рюрик, Синеус и Трувор… Новгород, Белоозеро, Изборск… Но скорее всего песня и легенда о Рюрике, который и на самом деле мечтал переселить своих фризов – Рустригенскую русь – на земли Мекленбурга (Старгорода) и даже пробовал сменять занятые другим народом земли соседей на Рустриген, чтобы обезопасить свою "русь" от набегов норманнов, пришла в Новгород либо с наемными варягами, либо с купцами, а потом была переосмыслена, не понята до конца, но легла в основу русской государственности – далеко-далеко от Ютландии. Но что делать с иконографией Рюрикова образа? С бритым черепом, клоком волос в два завитка и усами ниже подбородка? Вряд ли ютландский конунг носил такие усы, такой оселедец и брил затылок до голой кожи. Но что он мог носить точно, особенно во время своих походов, – так упомянутую выше серьгу в ухе. По всем пиратским правилам такая серьга, кажется, на протяжении всего обозримого исторического пространства была признаком свободы и богатства. Только иконография – явление еще более позднее, чем рождение легенды. Рюрика не видел никто, потому что он – легенда, но первых киевских князей видели. Поверьте мне, вот эти князья-то и могли брить до синевы череп, отпускать усы, как было принято на юге Руси, и носить оселедец – совершенно четкий признак того, с каким народом имеем мы дело. Новгородцы оселедца не носили, не тот климат.