Тайны колледжа

Айс Алекс

– Мы одна семья, – не моргнув глазом, возразил Рауль. – Ты сам твердишь нам об этом каждый день.

Девиль несколько опешил.

– Поиграли в демократию, и хватит, – наконец вымолвил он. – Рассаживайтесь скорее по местам, ребята, вы наверняка, проголодались. А ужин сегодня отменный. Фаршированный судак в сметане…

– Ты не понял, отец, – перебил его Рауль. – Наше заявление официальное. Мы будем голодать до тех пор, пока ты не освободишь мистера Ллойда от занимаемой им должности.

Лицо Девиля окаменело, глаза, словно подернулись изморозью.

–

Я приказываю вам разойтись по комнатам, – ледяным тоном распорядился он. – С каждым из вас у меня состоится отдельный разговор. Зачинщики понесут суровое наказание, вплоть до исключения из колледжа!

Студенты с сумрачным видом выслушали директорский вердикт, но расходиться не торопились. Даже Фил, сердце, которого от страха ушло в пятки, стоял позади товарищей, не шевелясь.

Наступил напряженный момент. Преподаватели, затаив дыхание, во все глаза смотрели на своих взбунтовавших подопечных.

– Я жду, – угрожающе уронил Девиль.

Среди студентов произошло оживление. Из толпы вышел Джон, взял первый попавшийся стул, отнес его к стене, сев напротив преподавательского стола.

Онемевший Девиль наблюдал, как остальные подростки с шумом последовали его примеру, поставив стулья в ряд, усевшись напротив преподавателей.

– Ты не принимаешь участия в голодовке, – прошептал Алекс Даше, увидев, что она грохнула свой стул рядом с его стулом. – Иди, ужинай.

– Я с вами, – твердо заявила малышка, ерзая на месте. – Я тоже хочу голодовку.

С этими словами она выудила из кармана джинсов «чупу», с хрустом разорвала обертку, сунув леденец в рот.

– Ты хочешь голодать? – усмехнулся Алекс, ощущая болезненный спазм бунтующего желудка. – Так, что ж ты конфеты лопаешь?

– Я же не ем каши и супы, – гордо ответила Даша. – Значит, голодаю.

Алекс с минуту наблюдал, как торчащая изо рта палочка, ходит ходуном, сглотнул обильную слюну и угрюмо уставился в спину Ллойда.

Девиль ретировался к преподавательскому столу. С непроницаемым лицом он развернул салфетку, положил ее себе на колени и принялся за судака в сметане. Его подчиненные так и не прикасались к трапезе. Лишь Ллойд, чувствуя, как одиннадцать пар глаз с ненавистью сверлят ему спину, пытался отдать должное ужину. Он с усилием сглатывал куски, застревавшие в глотке, отхлебывал кофе, не ощущая его аромата и, в конце концов, в сердцах швырнув нож с вилкой на стол, встал с места.

– Все из-за вас! – прошипел он Асе. – Нашли себе сопливых защитничков! – А вы, Девиль, собираетесь с ними что-то делать?

Директорский медальный профиль качнулся в кивке.

– Дело принимает серьезный оборот, Ллойд, – последовал ответ. – Не стоит принимать поспешных решений. Я все обдумаю и объявлю вам свою волю.

Ллойд обвел лица коллег гневным взглядом, наткнулся на злорадную улыбку Смита, посмотрел на Асю, тоже улыбающуюся, затем повернулся к студентам, презрительно процедил им: «Революционеры в памперсах», и вышел, грохнув дверью.

Как по команде, подростки поднялись со стульев.

Шумной гурьбой, они покинули столовую, оставив своих наставников доедать ужин в гробовом молчании.

*

На следующий день за завтраком и обедом повторилось то же самое, что и вчера. С приходом Ллойда, студенты заняли зрительские места, сконцентрировав все свое внимание на Грозе колледжа, нелестными взглядами проедая плешь ему на голове.

Муки голода уже терзали каждого из них, но то, что ребята затеяли и вначале воспринимали как игру, постепенно переросло в нечто большее, принципиально важное. Впервые, объединившись, заключив негласное перемирие, подстегиваемые обостренным чувством справедливости, они сообща добивались положительного результата, считая себя правыми.

Алисия, частенько изводившая себя диетами, легко переносила голодовку, считая, что для ее фигуры это пойдет только на пользу.

Сара же, наоборот, угрюмо пялилась на преподавательский стол, весь заставленный аппетитно пахнущими блюдами, проклиная про себя и Ллойда и Девиля, из-за которых она уже больше суток не только не ела, но и вынуждена была отказаться от жвачек. Ночью, в поисках хоть чего-нибудь съестного, она произвела в своей комнате ревизию, нашла несколько поломанных печенюшек и тайком их слопала.

Не только Сара, но и Рауль, вчера поздно вечером, тоже таясь от всех, принес Кэтрин кусок холодной телятины. Но девушка с негодованием отвергла предложение поужинать, а сейчас, с томной усталостью уронив голову на его плечо, жалела, что не откусила хотя бы крошечного кусочка мяса.

Что уж скрывать, есть хотелось невыносимо! И если Рауль сегодня, тоже принесет ей что-нибудь съестного, она не откажется.

Из студентов одна Даша была весела и оживлена как обычно. Еще бы! Золотинки от шоколадок, обертки от жвачек и фантики от конфет валялись повсюду – на лестнице, в коридорах и в комнате малышки.

Сидя на стуле рядом с Алексом она громко перекатывала во рту сосучку, беззаботно болтая ногами в воздухе.

Ллойд обернулся, с усмешкой посмотрел на нее, потом, на студентов и повернулся к столу.

Внезапно Бэтти встала.

– Не знаю, как вы, фрау Марта, – волнуясь, сказала она. – Но мы с коллегами решили поддержать студентов, и тоже будем голодать наравне с ними.

– Что за новости? – Девиль откинулся на спинку стула. – Вы это серьезно, Робинсон?

– Очень серьезно, – важно подтвердил Паркер, приподнимаясь с места.

– С вашей подачи, Шевель? – злобно зашипел на Асю Ллойд, перегибаясь к ней вперед через стол. – Вы все хотите делать по-своему?

– Отнюдь, – холодно отозвалась Ася. – Но я полностью поддерживаю Бэтти и ребят.

– Я тоже, – неожиданно заявила доктор.

– Мюллер?! – онемел Девиль. – Вы…

– Да, Шарль, – не дослушав его, подтвердила Марта и пояснила: – Голодовка может пагубно отразиться на здоровье наших подростков. Вам нужно срочно принимать какое-то решение и отрегулировать конфликт.