Тайны корейской войны

Гаврилов Виктор Александрович

"4 октября 1950 года... из Пекина в Сиань неожиданно был прислан самолет. Мне было приказано, не теряя ни минуты, этим самолетом вылететь на совещание в Пекин. Около четырех часов дня я был уже в Пекине, в Чжуннаньхае. В ЦК уже шло совещание, на котором обсуждался вопрос о вступлении китайских войск в Корею для оказания ей помощи. Несколько товарищей сказали мне, что председатель Мао заострил общее внимание собравшихся на том, что после вступления наших войск в Корею может сложиться неблагоприятная обстановка, и просил всех высказаться. Он сказал буквально следующее: "То, что вы говорите, - резонно, однако когда другая нация находится в кризисной ситуации, мы почувствуем тяжесть на сердце, если будем только стоять рядом и наблюдать".

В связи с тем, что

я прибыл позже, меня не было в списке выступающих. Однако свое мнение на этот счет я имел: войска послать необходимо, чтобы оказать помощь и спасти Корею. Когда совещание закончилось, товарищ из отдела административных органов ЦК партии проводил меня в гостиницу "Пекин". Спать в ту ночь я не мог, возможно, потому, что матрас был невыносимо упругим. Тогда я лег на ковер на полу, но и здесь не смог заснуть. Я думал о том, что если США оккупируют Корею, то нас будет разделять только река Ялуцзян, возникнет реальная угроза Северо-Восточному Китаю. А американский контроль над Тайванем уже создает угрозу Шанхаю и Восточному Китаю. Если США захотят развязать агрессивную войну против Китая, то они в любое время найдут предлог для этого. Если тигр захочет съесть человека, то время, когда он захочет это сделать, будет зависеть от его аппетита. Нельзя идти на уступки...

Если Соединенные Штаты захотят вторгнуться в Китай, мы немедленно окажем сопротивление агрессии. Без выяснения того, кто возьмет верх американский империализм либо мы, нам так или иначе будет трудно построить социализм. Если США решат воевать с Китаем, их успех будет зависеть от быстроты действий, наш - от затяжного характера войны; им выгоднее вести нормальную войну, нам выгоднее вести войну, аналогичную той, которую мы вели против японских захватчиков. Причем раз у нас будет власть во всей стране и помощь Советского Союза, наше положение будет намного благоприятнее, чем в период войны сопротивления японской агрессии. Мы должны послать войска в Корею, полагал я, исходя из перспектив национального строительства в нашей стране. Обычно говорят, что социалистический лагерь во главе с Советским Союзом должен быть намного сильнее капиталистического лагеря. Но если мы не пошлем войска для оказания помощи и спасения Кореи, то как же можно будет наглядно продемонстрировать, что мы сильнее?

Войска следует послать в Корею также и для того, чтобы воодушевить народы колониальных и полуколониальных стран на выступление против империализма, против его вмешательства в национально-демократические революции. Войска следует послать в Корею и для того, чтобы усилить могущество социалистического лагеря.

Во второй половине следующего дня ЦК вновь созвал совещание в зале Иняньтан Чжуннанъхая. После выступления других товарищей выступил и я:

– Направить войска для оказания помощи Корее необходимо. Если же американские войска захотят развязать агрессивную войну, то они в любое время могут найти предлог это сделать, если их войска будут располагаться на берегу реки Ялу и на Тайване.

Председатель Мао решил послать в Корею меня, и я не отказался от этой миссии. Когда совещание закончилось и я шел по берегу озера Наньхай, кто-то сказал мне: "Ты еще не примирился со своим возрастом!"33.

Тем временем события развивались стремительно: американцы приближались к китайской границе. Штыков телеграфировал в Москву:

"Товарищу Фын Си (псевдоним Сталина.
– Ред.)

[...]

Проведена эвакуация из Пхеньяна правительственных учреждений и дипкорпуса. Население массами покидает Пхеньян и уходит на север. В связи с непрерывными бомбардировками и продвижением лисынмановских и американских войск настроение населения подавленное. Наблюдается растерянность и бесперспективность как среди населения, так и в правительственных кругах.

Среди населения, в армии и даже среди руководящих работников распространены разговоры о том, почему Советский Союз не помогает Корее своими вооруженными силами, в частности штурмовиками, в то время как США помогают Ли Сын Ману. Корейские офицеры заявляют, что им нужны не советы, а реальная

помощь.

По данным работников правительственных учреждений и Народной Армии, вышедших с юга, лисынмановцы проводят на занимаемой ими территории Южной Кореи жестокий террор против демократических элементов. Особенно суровым репрессиям подвергаются работники народных комитетов, лица, участвовавшие в проведении земельной реформы, и все, кто оказывал какое-либо содействие Народной Армии. Репрессиям подвергаются не только указанные лица, но и члены семей. Лисынмановцы массами расстреливают офицеров и солдат Народной Армии, попавших в плен, особенно офицеров.

[...]

Штыков

13.10.1950 года".

Мао позвонил находившемуся в Москве Чжоу Эньлаю, министру иностранных дел КНР, и сообщил, что "китайские добровольцы" войдут в КНДР, если СССР поставит немедленно вооружение не на шесть, как предполагалось ранее, а на 15 дивизий китайских войск. Однако Пэн Дэхуай настойчиво просил отложить вторжение до зимы, поскольку китайские войска не располагали авиацией, зенитной артиллерией, а американские ВВС господствовали в воздухе. Но времени уже не было. Мао приказал ввести "китайских добровольцев" в Корею сначала 17-го, потом 18-го и, наконец, 19 октября. В тот день первые части КНД пересекли р. Ялу.

Тем временем южнокорейские и американские войска 20 октября взяли Пхеньян, а 25 октября огромная масса китайских войск хлынула по мостам через Ялу в Северную Корею. Война вступила в новую фазу.

Третий этап войны

(25 октября 1950 года - 9 июля 1951 года)

В середине октября 1950 года агентство Рейтер сообщило, что более 40 тысяч китайцев перешло р. Ялуцзян, чтобы взять под охрану энергоснабжение заводов Маньчжурии. Китайские войска действительно с 12 октября небольшими группами начали перебрасываться через границу, занимали позиции в горах, умело маскируясь и ожидая приказа на наступление.

Положение войск ООН усугублялось тем, что части 8-й армии и 10-го корпуса начали продвигаться по расходящимся направлениям, в то время как дороги, проходившие с запада на восток, имели исключительно грунтовое покрытие и были непригодны для движения современной военной техники. В образовавшийся разрыв шириной 80 км между 8-й армией и 10-м корпусом начали просачиваться крупные силы китайцев, чему также способствовали гористая местность и практически полное отсутствие дорог.

Для китайских войск, сосредоточенных в условиях абсолютной секретности в Маньчжурии, местность не представляла большой проблемы, поскольку они не зависели от механического транспорта. Китайская армия привыкла передвигаться в пешем порядке, имея мало автомобилей и используя большое количество вьючных животных для перевозки тяжелых грузов. Китайские части передвигались, как правило, через гористые участки местности, избегая по возможности долины и дороги. Днем они стояли на месте, хорошо замаскировавшись, ничем не выдавая своего присутствия - ни кострами, ни плохой маршевой дисциплиной. Как полагают специалисты, в то время 5-я воздушная армия имела очень мало возможностей распознавания аэрофотоснимков, иначе китайцы были бы обнаружены гораздо раньше.

19 октября началось выдвижение из Китая на территорию КНДР основных сил китайских добровольцев: тридцати пехотных и четырех артиллерийских дивизий, сведенных в две армейские группы (9-ю и 13-ю). В целях координации боевых действий войск КНД и Народной армии было создано Объединенное командование, в состав которого входили представители КНА и КНД.

Начальник Генерального штаба НОАК генерал армии Ло Жуйцин позднее так описывал эти события:

"Передовые части американской армии были на р. Ялуцзян. Это была серьезная угроза для нас. При этом положении тов. Сталин и советское правительство советовали приступить к действиям. Тов. Сталин хотел переброски некоторых китайских частей в Корею для создания плацдарма. Мы решили так: перебросить 4 корпуса, которые находились уже на берегу реки. Кроме того, были переброшены еще 3 корпуса - всего 7. В течение 3 лет из Китая в Корею было переброшено 25 корпусов".