Тайны Космера (сборник)
Шрифт:
— Я думал, вы считаете, что в сиротских приютах сплошная безнадежность, — произнес Виндль, пристроившись рядом на стене.
— Когда их выпускают погулять, все ненадолго становятся чуть счастливее, — сказала Лифт, глядя на Каргу.
Иссохшая пожилая женщина с хмурым видом выкатила к амфитеатру тележку. Опять булки из клемы. Бесподобно. Они были лишь немногим вкуснее каши-размазни, а та — лишь немногим вкуснее вареных носков.
Однако Лифт все равно пристроилась за остальными. Когда до нее дошла очередь, Коряга,
Убедившись, что все дети получили еду, Коряга пристально посмотрела на Лифт и протянула ей одну из двух оставшихся булок.
— Это твой второй раз из трех.
— Второй?! — возмутилась Лифт. — Я же не…
— Первый был вчера вечером.
— Я тогда не просила!
— Но съела.
Карга покатила тележку, откусив от последней булки.
— Шквальная ведьма! — пробормотала Лифт.
Найдя местечко на каменных скамейках, она уселась подальше от приютских, не желая с ними разговаривать.
— Госпожа. — Виндль взобрался к ней по ступенькам. — Я не верю, когда вы говорите, будто покинули Азир потому, что там вас одевали в красивую одежду и учили грамоте.
— С чего бы вдруг? — ответила она, жуя булку.
— Начнем с того, что вам нравилось наряжаться. А когда дело доходило до уроков, вы, судя по всему, с удовольствием играли с учителями в прятки. Вас ни к чему не принуждали, просто предоставили возможности. Жизнь во дворце вовсе не была удавкой на шее, как вы уверяете.
— Для меня, может, и нет, — признала она.
Чего не скажешь о Гоксе. От нового императора ожидали слишком многого: уроки, жизнь напоказ. Люди приходили смотреть, как он ест. И наблюдали, как он спит. В Азире император принадлежал народу, словно был дружелюбной бездомной рубигончей, которую подкармливают в семи домах, и каждый дом считает ее своей.
— Может, я просто не хотела обманывать их ожидания. Когда знаком с людьми слишком долго, они начинают на тебя рассчитывать.
— Ах, так вы не выносите груза ответственности?
— Конечно не выношу. Голод побери, я обычная девчонка с улицы.
— Девчонка, которая гналась за человеком, оказавшимся ни много ни мало одним из Вестников. Который обезумел и якшается с убийцей, прикончившим кучу монархов. Все верно, должно быть, вы избегаете ответственности.
— Ты на меня бочку катишь, пустоносец?
— Качу бочку? Признаться, я не понимаю смысла этого выражения, но судя по вашему тону, качу. И вероятно, вы этого заслуживаете.
Лифт что-то проворчала с набитым ртом. На вкус булка была отвратительной, будто пролежала всю ночь.
— Мамочка всегда советовала мне путешествовать. По всяким местам. Пока я молодая.
— То есть поэтому вы покинули дворец?
— Без понятия. Наверно.
— Полная чушь. Госпожа, в чем же все-таки дело? Лифт, чего вы хотите?
Она
— Все меняется. Но это не страшно, все и должно меняться, кроме меня. Я попросила об этом. По идее, она должна давать то, что просишь.
— Ночехранительница? — уточнил Виндль.
Лифт кивнула, чувствуя себя подавленной и озябшей. Вокруг играли и смеялись дети, но почему-то при виде их становилось только хуже. Она прекрасно понимала, хоть и долго пыталась это игнорировать, что стала выше, чем три года назад, когда разыскала Старую магию.
Она устремила взгляд мимо детей на улицу впереди. Промелькнула группа женщин, несущих корзины с пряжей. В противоположном направлении прошествовал важный мужчина алети, по крайней мере на фут выше любого прохожего, с прямыми черными волосами и властными манерами. Уборщики подбирали мусор.
У входа в переулок Коряга, оставив тележку, отчитывала малыша, который затеял драку. На задних скамейках амфитеатра перешучивались старики со старухами. Одна старуха разливала по чашкам чай и передавала остальным.
Казалось… все просто знают, что делать. Кремлецы знали, как удирать, растения — как расти. Все знали свое место.
— Я всегда знала, только как добывать еду, — прошептала Лифт.
— Вы о чем, госпожа?
Поначалу прокормиться было трудно. Со временем она научилась разным уловкам. Поднаторела в них.
А чем заняться, когда не нужно думать о еде? Как вообще понять?
Кто-то ткнул ее в руку, и Лифт обернулась. К ней подскочил мальчишка — тощий, с обритой головой, — показал на недоеденную булку и заворчал.
Лифт со вздохом отдала булку, и мальчишка с жадностью набросился на еду.
— Я тебя знаю, — сказала она, склонив голову набок. — Тебя прошлым вечером бросила мать.
— Мать, — повторил он и посмотрел на нее. — Мать… вернется когда?
— Ха, так ты умеешь говорить. Я думала, не умеешь. Прошлым вечером ты тупо пялился в одну точку.
— Я… — Мальчик моргнул и снова посмотрел на нее. Слюни больше не текли. Должно быть, у него удачный день. Великое достижение. — Мать… вернется?
— Наверно, нет, — ответила Лифт. — Извини, парень. Они не возвращаются. Как тебя зовут?
— Мик. — Он озадаченно уставился на нее, будто пытаясь, причем безуспешно, вспомнить, кто она такая. — Мы… друзья?
— Не-а. Ты не захочешь быть моим другом. Мои друзья становятся императорами. — Она поежилась и наклонилась к мальчику. — За него даже в носу ковыряют.
Мик непонимающе смотрел на нее.
— Ага, я серьезно. Ковыряют в носу. Короче, у него есть женщина, типа прически делать, и вот заглядываю я однажды и вижу, как она вытаскивает что-то у него из носа, маленькими такими щипчиками — подцепила козявку. — Лифт поежилась. — Чуднaя жизнь у императоров.