Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие. Громкие дела и «Странные» смерти, в российских тюрьмах
Шрифт:
После того, как арестовали руководителя моей следственной группы, майора ФСБ, и его бывшего помощника-капитана, тоже следователя, началось давление. Оно заключалось в том, что мне стали часто менять соседей.
Как мне по секрету рассказал один из сотрудников, якобы есть методичка, в соответствии с которой соседей меняют каждые 19 дней (тот срок, когда люди адаптируются друг к другу, и новая смена выводит человека из равновесия). А мне эта система понравилась: новые люди, новое общение, новые впечатления. Тогда мне за лето 2019 года поменяли, кажется, около пяти соседей, многие из
Я хочу поблагодарить некоторых сотрудников изолятора, которые не стали гонять меня по другим камерам, а по моей просьбе меняли их в моей (возможно, опасались, что я буду жаловаться в ОНК). Это очень важный психологический момент: ты пришел в чужую камеру или пришли в твою.
— Кто из всех этих соседей запомнился больше всего?
— Изменник Жуков, с которым мы жили душа в душу. Он военный историк, который был помешан на своей работе и знал наизусть боевой путь практически всех воинских частей России. Капитан запаса, служил в Чечне.
И вот каждый вечер в определенное время мы разыгрывали сцену (телевизора в камере не было, и надо было как-то коротать время). Я начинал расхаживать взад-вперед по камере, изображая Сталина с трубкой, и голосом с грузинским акцентом спрашивал: «Товарищ Жуков, доложите мне ваше решение по Висло-Одерской операции».
В ответ он вскакивал с койки, поправлял свое мнимое обмундирование, застегивая воротник, и громким командным голосом начинал: «Товарищ Сталин, докладываю!» И в течение часа-полутора он реально докладывал замысел военной операции со всеми выкладками, расчетом сил и средств, наличием вооружения и личного состава. И всё это наизусть, по памяти! Иногда мы так входили в роль, что наше общение в быту сопровождалось армейской субординацией: «Товарищ полковник, разрешите…» — «Разрешаю, товарищ капитан». Если бы кто-то посмотрел на это со стороны, то мог бы решить, что мы не совсем здоровы психически.
Но это ещё не всё. Каждую субботу в «Лефортово» в 8 утра проходит перекличка — в камеру заходит сотрудник, и нужно представиться, едва привстав с койки. Но мы с Жуковым превратили это в главный ритуал недели.
Вечером в пятницу на совещании «Ставки верховного главного командования» мы обсуждали план подготовки к этому «важному мероприятию». Докладывал он, а я, естественно, утверждал.
И вот субботняя сцена: заходят в камеру два вертухая (мы вернули в оборот старое забытое слово). Я делаю вперед шаг и командирским голосом: «Докладываю! Во время вашего отсутствия…» и дальше все по армейскому протоколу, который я до сих пор хорошо помню, а завершал словами: «доклад окончен, полковник запаса Галумов».
Потом я делал шаг в сторону, и в дело вступал Жуков: «Докладывает начальник штаба энского полка…» В этот момент все проверяющие падали со смеху, пытаясь выйти и закрыть дверь, которую я подпирал ногой. В общем, доклады были настолько громкими, что о «полковнике» и «капитане» вскоре узнали другие камеры.
Потом был ещё один изменник. Фомченков. Я впервые в жизни общался с человеком, обладающим феноменальным математическим мышлением. Я записывал за ним каждое слово. От него я узнал, что такое международный хакер и как работает социоинженерия, как можно раскрыть
— Рано или поздно сидеть, по признанию некоторых заключенных, становится легче. У вас такой момент настал?
— С каждым годом становилось всё легче и легче. Я стал ценить тишину и покой. Если раньше хотелось побольше общаться с адвокатами, то с годами любой приход адвоката воспринимался как нарушение личного пространства.
Время стало пролетать с такой быстротой, что я не успевал понять, какой сейчас месяц. Если это был июнь, то через неделю наступал сентябрь, и так далее. Возможно, это от того, что я постоянно находился в состоянии деятельности. Стол был завален книгами, как своими, которые присылали родственники и друзья, так и библиотечными.
Могу сказать, что в «Лефортово» не просто прекрасная библиотека, но и налажен сам процесс доставки книг по твоим заявкам. Система, которую я пытался внедрить позже, будучи библиотекарем уже в «Бутырке».
За три с половиной года пребывания в «Лефортово» я прочитал около 700 книг (многие приходили в виде распечаток из Интернета, цензура всё пропускала). Но и я писал. В отдельные дни исписывал до 40 страниц. Так я написал книгу под названием «Душа Ламы», несколько сценариев для фильмов и спектаклей, «Детскую поваренную книгу» в стихах…
— Раз уж вы про кулинарию — придумывали рецепты «лефортовской кухни»?
— Особенность «лефортовской кухни» в способе приготовления. Берется большой алюминиевый чайник, в него опускается мощный кипятильник, а на чайник ставится большая арестантская алюминиевая миска, которая закрывается такой же миской. В этой миске все и готовилось. Пища получалась великолепная. А блюда практически любые: голубцы, рагу, хачапури, пельмени, вареники, лазанья, буррито (вместо теста использовался тонкий лаваш)…
Помню, как один из соседей, тоже изменник из Крыма по фамилии Долгополов, попросил меня к новогоднему столу приготовить торт. Для меня это был первый опыт, но я сделал два торта: шоколадный и творожный. Судя по тому, как он их уплетал, было вкусно.
Рецепт этого торта держу в секрете, но, возможно, скоро выложу на Ютубе. Ну и в камере у меня почти всегда были все виды солений, свежий яблочный сидр (проще говоря, бражка), который охлаждался в холодильнике.
— Правда, что в день вашего рождения задержали следователей ФСБ по вашему делу?
— Да, это случилось 17 апреля 2019 года, днем, в рабочем кабинете следственного управления ФСБ.
Сразу после моего ареста на моих родственников вышел некий Михаил и потребовал, чтоб они заплатили ему крупную сумму денег, в противном случае, по его словам, он может ухудшить моё состояние, а заодно арестовать кого-то из моих родственников. Как оказалось, это был следователь следственного управления ФСБ, капитан Колбов. А работал он в паре с руководителем следственной группы, майором ФСБ Белоусовым. Оба сейчас отбывают срок в колонии строгого режима, Колбов 12 лет, а Белоусов 9. Они осуждены за вымогательство у моих родственников взятки в особо крупном размере.