Тайны магического следствия

Дашко Дмитрий

— Так ты любишь, когда ничего не видно? — спросила девушка.

— По настроению.

— А почему ты в одежде? Это какая-то игра?

— Точно. Из серии «Занимательная физика и химия».

— На этих предметах в школе я спала.

— И зря. Сейчас мы с тобой убедимся в прикладном характере этих наук.

— Ты говоришь ужасно скучные вещи, — капризно надула губки она.

— Потерпи немножко! Скоро начнется веселуха — я тебе гарантирую. Смотри внимательно.

Я включил фонарик и провел лучом по потолку, высветив старомодную люстру.

— От

бабушки осталась, — хихикнула Сабрина. — А почему он так странно светит?

— Ультрафиолетовая лампа, — пояснил я. — Никогда не сталкивалась с такими?

— Если только в солярии, — пожала плечами она. — Тебе моя кожа кажется слишком бледной?

— Нет, в самый раз.

— Тогда в чем дело?

— Маленький физический опыт. Я предупреждал. Ты ведь не против?

— Да, пожалуйста. Время — деньги. Твои деньги, — с некоторой обидой сказала она.

— Спасибо, дорогая.

Луч от фонарика скользнул вниз, пробежался по паласу, скользнул на покрывало, сложенное на кресле.

— Отлично, теперь можно включить свет.

Кажется, я увидел то, что мне надо: несколько крупных темных пятен на стене, на паласе и на покрывале.

Сабрина щелкнула выключателем.

— У тебя есть перекись водорода? — спросил я.

— Есть.

— Принеси, пожалуйста.

Девушка сходила на кухню и вернулась с пузырьком.

— Благодарю!

Я открыл пузырек и капнул на палас в том месте, где лампа показывала темное пятно. Перекись вспенилась.

— Что за хрень, Джон? — насторожилась девушка.

— Химическая реакция. Конечно, отдает кустарщиной, но за неимением лучшего… В общем, перекись водорода таким образом взаимодействует с перексидазой — ферментом, который входит в состав крови. А судя по темным пятнам, выявленным с помощью ультрафиолета, крови здесь было пролито немало. Ты, конечно, пыталась затереть или замыть ее, но это непросто. У тебя не получилось.

— Ну и что? — насупилась Сабрина. — Я — девушка. Если ты не в курсе, раз в месяц у нас бывают определенные события…

— Никогда не слышал, чтобы при таких событиях кровь буквально фонтанировала. Вон, вся стена ею забрызгана. И вот тут мы возвращаемся к разговору, который ты сама затеяла по дороге. Помнишь, о том твоем клиенте — иностранце, которого убили? Тебе из-за него пришлось страдать в полиции. Его фамилия Кисани, он был арабийцем.

— Кто ты такой, Джон? — Сабрина скрестила руки и застыла как истукан.

— Человек, который хочет знать правду. Давай помогу тебе начать: Кисани убили здесь, зарезали как поросенка.

— Заткнись, Джон! Я же сказала — это моя кровь! — истерично взвизгнула девушка.

Вся ее красота куда-то разом пропала. Теперь передо мной стояла разъяренная фурия, готовая вцепиться мне в лицо.

— А это легко проверить. Скоро сюда подъедет маг-эксперт. Он сумеет установить, кому принадлежала эта кровь. Достаточно провести небольшой сравнительный анализ.

Сабрина вздрогнула:

— Ты… ты не сделаешь этого!

— Почему?

Она

скинула полотенце, шагнула ко мне, провела руками по упругим бедрам.

— Я ведь нравлюсь тебе, Джон?

— Нравишься, — не стал спорить я. — Фигурка у тебя потрясающая. Сразу видно, что следишь за собой. Правда, в тюрьме отвратительная еда и никакой санитарии. Страшно подумать, во что ты превратишься, когда отмотаешь свои двадцать пять лет.

— Джон, что ты лепишь?! Какие двадцать пять лет?! — Глаза Сабрины округлились.

Я пояснил:

— Четвертной строгого режима. Довольно распространенное наказание за убийство. Судьи лепят его не задумываясь. Думаю, пожизненного тебе не дадут, да и казнить такую красотку не решатся.

Она взвизгнула:

— Сволочь!

— Не спорю. Одевайся, крошка, и поговорим как два взрослых человека.

— Отвернись! — потребовала она.

— С какой стати?

— Ты за это не платил.

Хмыкнув, я отвернулся. Позади раздалось какое-то шуршание. Каждую секунду я ожидал, что она или бросится на меня, или попытается улизнуть, и был готов к любому развитию событий. Но благоразумия в ней оказалось достаточно, чтобы сделать именно то, что я попросил.

— Я готова.

Девушка снова натянула на себя брючный костюмчик и даже успела подвести губы помадой. Выходит, она смогла взять себя в руки.

— Джон, повторяю вопрос: кто ты такой?

— Детка, ты находишься не в том положении, чтобы позволить себе такую роскошь. Сегодня спрашиваю я. От тебя требуется давать правильные ответы.

— Ты блефуешь!

— Ошибаешься. Говорю тебе как на духу. Я вызову копов, они найдут в твоей квартире следы крови, сложат один плюс один и сделают нужные выводы.

— Этот поганый арабиец выходил отсюда. Есть свидетели, — топнула ногой она.

— Если арабиец и покидал твою квартирку, то только вперед ногами. Думаю, это твой сутенер, как там его — Алекс? — напялил на себя шмотки убитого и специально посветился в них на улице. В общем, твое алиби гроша ломаного не стоит. Удивляюсь, как вам удалось обвести копов вокруг пальца? Ах, да! Они решили, что это проделка молодежной банды. Поздравляю! Вам удалось направить полицию на ложный след. Но я помогу установить истину.

Сабрина облизала сухие губы:

— Слушай, если тебе нужны деньги, то у меня тут есть немного — сотни две хрустов. Но я поговорю с Алексом, он достанет сколько тебе нужно. Договорились?

— Нет. У меня другое предложение. Двадцать пять лет в камере — это кошмар. Особенно когда ты молода и красива. Считай, вся жизнь слита в унитаз.

Она всхлипнула.

Я продолжил:

— Но у тебя есть шанс скостить себе срок. Ты выкладываешь всю подноготную, причем на абсолютно добровольных началах. Я звоню своим знакомым в полиции, договариваюсь, чтобы тебе это оформили как явку с повинной. Отсидишь года два, потом выйдешь досрочно… при условии хорошего поведения, конечно. Ведь это не ты убивала… Я прав?