Тайны мертвого леса
Шрифт:
30
Ава сидела на лавке, вцепившись руками в плечо любимого. Ее глаза были полны ужаса и отчаяния. Яр застыл на месте, словно превратился в статую и даже не моргал. Только Бор сидел напротив и поочередно смотрел на каждого суровым взглядом.
— Я предупреждал. — вздохнул он. — Но кто послушает старика?
— Но ведь можно же что-то придумать? — в отчаянии Ава была готова ухватиться за любую соломинку. — Ребенок еще очень мал. Пусть вырастет для начала.
— Возраст не играет никакой роли. В Мертвом лесу он может и завтра появиться и через сорок лет. Все только от него зависит. Но
— То есть, он может прийти хоть завтра и Яр… тогда…
— Я предупреждал, дочка. Ни я, ни ты ему не поможем. То было слово владыки и оно столетиями крепло. Он и сам мечтал об освобождении, пока ты не попала в Мертвый Лес. Что ж, его мечта как никогда близка.
— А если я смогу вернуться в мир живых и найти эту женщину? Я могу попробовать поговорить с ней, объяснить ситуацию. Вы и про мать подумайте. Ведь ее ребенок исчезнет.
— А как вернешься? Снова будешь умирать? — Бор глубоко вздохнул и посмотрел в окно, словно прямо сейчас ждал маленького мальчика на пороге. — Наш мир жесток. И не только живой, но и вечный. Слово бога нельзя просто отменить. Яр совершил преступление и платит за него. Платит жестокую цену. Незнакомые женщины рожают от него детей, ломая свои жизни. А одна из них останется без сына. Я отлично вижу как все выглядит со стороны и предупреждал тебя с самого начала. Но ты, дочка, не послушала. Вот так один опрометчивый поступок может разрушить множество жизней. Тебе тоже урок. — он внимательно посмотрел на девушку: — Ты же мечтаешь о мести. За это тоже надо будет расплачиваться.
Аврора ходила кругами вокруг места, где Яр хотел строить их общий дом. Он даже вбил несколько колышков, чтобы показать углы стен. Но в одно мгновение строительство потеряло всякий смысл. Смерть любимого мужчины в прямом смысле уже на пороге. Настоящая смерть. Не эти фокусы с костями и душами, которым нет до Яра дела.
Девушка даже представить себе не могла, как это будет. Он умрет у нее на руках или растворится в воздухе? Как вообще умирают двухсотлетние мертвецы? И почему о ребенке узнали именно сейчас? Что мешало Бору рассказать полгода назад, когда Ава только попала в Мертвый лес? Может тогда все сложилось бы по-другому.
Но прошлого не изменить, а сердце невозможно заставить разлюбить. Поэтому оно сжималось в горошину при мыслях о скором расставании. Ни мамы, ни папы, ни любимого мужчины. Больше никто не будет читать сказки на ночь, не будет ругаться из-за необдуманных трат на клубы и развлечения. Никто не обнимет и не скажет, что любит. И чем заполнить зияющую пустоту внутри непонятно.
— Аврора, иди в дом, солнце уже зашло!
Яр стоял на пороге дома и махал рукой задумчивой девушке.
Да и пусть. Пусть злые души заберут с собой, тогда не придется страдать из-за смерти любимого мужчины.
— Аврора! — голос Яра стал грозным, а взгляд сердитым.
Что ж, раз у них осталось совсем немного времени, то не стоит его тратить на споры. Лучше провести каждую минуту вместе, зная, что она может быть последней. Девушка слегла улыбнулась и быстрым шагом поспешила укрыться от злых душ.
Пока Бор хлопотал у печки с ужином, Яр и Ава сидели на кровати, не в силах оторваться друг от друга. Девушка положила голову на широкое плечо, а Яр нежно гладил
— Завтра с утра мне надо будет сходит проверить капканы. Но не переживай, вернусь еще до того, как проснешься. — шептал он.
— С тобой можно?
— Я быстро. Ты же не любишь смотреть на пойманных зайчиков.
— Потому что они ужасно выглядят в капканах.
— Вот и отдыхай.
— Матвей!
Женщина с безумными глазами бегала от лавочки к песочнице и качелям в поисках сына. Она отвлеклась буквально на пять минут — позвонили с работы и предложили подменить заболевшую сотрудницу. Матвей был рядом, играл с другими детьми в песке. И вот его уже нет ни в песочнице, ни на качелях, ни на площадке.
Как вообще ребенок смог потеряться посреди детской площадки? Вокруг дома, парковки и проезжая часть. Женщина бегала кругами от дороги к площадке, оббежала все подъезды, но ребенка нигде не было.
Маленький мальчик уверенными шажочками шел в сторону парка. Раз мама больше не хочет там гулять, то он пойдет сам. Дорогу Матвей примерно знал.
По пути ему попалась сердобольная бабушка, которая поинтересовалась куда же идет такой малыш в одиночку, но Матвей не растерялся и ответил, что мама чуть отстала.
Эта старушка стала последней, кто видел ребенка.
Матвей дошел до парка, благо идти всего две автобусные остановки по прямой и он хорошо знал маршрут. Дойдя до первого дерева, стоящего у самого входа в парк, мальчик по взрослому вздохнул и прижался к шершавому стволу. Он не понимал, почему мама против парка. Ведь здесь так чудесно! Столько деревьев и кустов, столько птичек и жучков. А уж сейчас, когда самые первые листики желтыми огоньками падают на землю, так и вовсе чудесно до мурашек. Как можно не хотеть в парк? Он был уверен, что абсолютно все дети и взрослые должны любить скопление деревьев так же, как и он.
С этой мыслью мальчишка быстрыми шажками пошел по широкой дороге, ведущей к площадке, затерялся для постороннего наблюдателя среди других детей и, ведомый непонятным внутренним чутьем, свернул на тропинку, исчезающую в глубине парка. Он шел к самым старым деревьям, затмившим развесистыми кронами солнечный свет, где и люди-то редко гуляют, и собаки то место стороной обходят.
31
— Это несправедливо.
Аврора сидела на кровати, глядела в одну точку и повторяла одну и ту же фразу. Ее губы побелели, словно сердце перестало биться и кровь застыла в венах. По ощущениям так и было. Из нее вырвали все, что она любила и ради чего жила.
Откуда-то издалека доносился голос Бора. Ава не понимала ни единого слова, а старик, тем времени, просил девушку выплакать боль и смириться с потерей.
Смирится с потерей и получить взамен любимого мужчины непонятного ребенка, который носится по поляне вокруг начатой стройки? Что за глупый обмен! Как можно с таким смириться? Слезы подступали к самому горлу, но никак не могли политься. Словно не могли пробиться через пелену боли и отчаяния.
Яра больше нет. Он больше не придет и не обнимет. Не поцелует украдкой, пока старик не видит, не обнимет горячее тело в траве. От него осталось лишь три венца дома, который так и не будет достроен.