Тайны мёртвых
Шрифт:
– Я первая стала его женой, значит, я должна быть с ним! – кричала блондинка.
– Нет, он клялся мне в вечной любви! – возмущалась вторая (брюнетка).
Муж стоял, подавленный их эмоциональным натиском. Все, чего ему хотелось в этот момент – это исчезнуть, убежать, скрыться, чтобы не быть участником этой позорной сцены. И уж конечно, от осознания того, что за него дерутся, как за вещь, лишая его возможности быть завоевателем, победителем, желание быть с кем-либо у него начисто отпадало.
– Уйди, Кармила! Я тебе его не отдам. Слышишь, он будет мой и больше ничей! – активно наступала блондинка.
– Нет,
– Уйди!
– Сама уйди!
– Дура!
– Сама дура!
– Ах, так! Тогда ты его не получишь, – выпалила София и, схватив своего возлюбленного за руку, стала уводить его в непонятном, только ей известном направлении.
– Нет, уж, постой! Никуда он с тобой не пойдет! – Кармила вцепилась в другую руку мужчины.
Обе они уперлись и стали тащить его в разные стороны, как гусенка.
– Постойте, что вы делаете? Прекратите немедленно! – возразил он, стараясь высвободиться от их хватки и в то же время сдерживая свое недовольство.
Но разгоряченные барышни даже не слышали его слов, полностью поглощенные свой мышиной возней.
– Отдай его! Я первая. Он мой, – бесилась София.
– Не отдам, он мой, будь ты хоть трижды первая, – не уступала Кармила.
– Я буду его единственной. Пошла прочь!
– Чего захотела! Он меня будет любить всю жизнь. Я буду его единственной!
В один прекрасный момент они уперлись, что было силы, и яростно потащили своего любимого каждая в свою сторону.
– Мне же больно! Я же не вещь, я живой человек, – из последних сил сдерживая подкатывающий гнев, произнес он.
Но его, конечно, никто даже и не собирался слушать. Собственницы готовы были разорвать его пополам, порвать в клочья, лишь бы он не достался никому. Он очень сильно напрягся, вся его аура вспыхнула, но в какой-то момент терпение мужчины лопнуло. Он резко выдернул свои руки, и дамочки отлетели в разные стороны. Они не поняли, что случилось, но приготовились снова напасть на своего возлюбленного.
– Подождите, подождите, – стал их успокаивать прадед. – Какая разница, кто первый, а кто второй? Единственность – это просто глупый шаблон, существующий на Земле, здесь все это не нужно. Если вы хотите, и он не против, то будьте вместе все втроем. Проблема только в вашем воспитании: вам внушили, что надо быть один на один и сохранять семью, даже когда уже невыносимо быть вместе. Но это все глупости. Люди могут спокойно делать то, что им нравится и что нравится другому. Вот у мусульман четыре жены. В древнем мире вообще было многоженство, на Тибете и при матриархате у женщин было несколько мужей. Например, у богини Драупади из древнего эпоса «Махабхарата» было пять мужей – братьев Пандавов. Каких только невежественных шаблонов не напридумывало больное общество. Но в них нет необходимости. Можно жить как угодно, лишь бы всем было хорошо, но не хорошо с позиции очередного шаблона, а по сути, хорошо их душе, стремящейся жить в любви и гармонии, а не в состязаньях эгоизма.
Еще долго длилась беседа, пока прадеду не удалось объяснить им, что они вполне могут жить втроем, пока это им нравится, пока есть чувство, а потом делать то, что подскажет сердце.
Когда люди ушли в умиротворенном состоянии, прадед заметил:
– Вот так приходится перевоспитывать и взрослых, которых искалечили глупой идеологией
Глава 16. Самоубийство на том свете
Иногда Ян думал, что ему стоило умереть только ради встречи с Сапфирой. Он даже представить себе не мог, что возможно такое единение тел, чувств и мыслей, какое было у него с этой девушкой. Рядом с ней он был счастлив и спокоен. Два эти чувства не были знакомы ему в земной жизни, и он наслаждался каждой минутой, которая становилась вечностью.
Однажды, после чудесного неземного секса, Сапфира вскочила и медленно начала танцевать эротический танец в соблазнительном одеянии. Развалившись на траве, Ян наблюдал, как ее одежда меняется, как она становится похожа на ту, в которую одевает своих героинь знаменитый южноамериканский художник Борис Валледжио. Тогда Ян мысленно представил лепестки и бутоны цветов, которые сыплются на нее с неба – и они посыпались! Звучала чарующая музыка, которую мысленно представляла Сапфира. Вокруг выросли пальмы, расцвело множество цветов. Вдали зашумело прибоем море. После танца Сапфира подошла к Яну и, обняв его, внимательно посмотрела в глаза.
– Милый, я должна сказать тебе очень важную вещь, – произнесла она.
– Я слушаю тебя, любовь моя, – нежно глядя на нее сказал Ян, гладя ее руки и плечи.
– Я уже очень давно здесь, и пришло мое время воплощаться на Земле.
– Что это значит? – спросил Ян, чувствуя, что его мир в очередной раз рушится.
– Я должна буду тут умереть, чтоб воплотиться в новом теле, – ответила Сапфира и взяла его за руки. – Физическая смерть на Земле – это ничто, это просто переход из тягостной земной юдоли в Эдем, рай Адама и Евы. А смерть здесь, вторая смерть, то есть новое воплощение – это настоящая смерть: человек уже никогда не вернется к своей прежней личности. Я не буду уже помнить, что тут была, забуду тебя, любимый, свою прошлую жизнь. Я буду новым человеком, с новой судьбой. Я оставлю здесь свою память, и больше уже никогда не будет этой Сапфиры, будет другой человек. Я, конечно, буду ощущать себя, буду осознавать, что я снова есть, у меня останутся черты моего характера, мои склонности к музыке, например…
Ян ошарашенно слушал ее и растерянно спросил:
– Но зачем? Нам же так хорошо. Останься здесь.
– Такова воля Бога. Мы не можем противостоять ей. Бог хочет, чтобы мы росли, развивались, приближались к Нему, к Просветлению, и посылает на Землю получать очередные уроки.
Ян схватился за голову, закружился и завыл. Ему казалось, что он теряет себя, теряет все, что приобрел с таким трудом, такими мучениями. За что? За что?
Он вскочил, и, не помня себя от горького отчаяния, начал грозить кулаками небу и кричать в него:
– Я проклинаю тебя, Бог! Ты посылаешь одни страдания, ты издеваешься над нами! Я не хочу быть клоуном в твоем спектакле, которым ты развлекаешься, чтоб скрасить свою пустоту! Я не хочу, чтоб мои впечатления были для тебя пищей! Я не собираюсь быть марионеткой, которую ты постоянно заставляешь что-то переживать! Я не просил тебя создавать меня!
– Хватит, – Сапфира подошла к нему и обняла его, стремясь успокоить.
Он разрыдался на ее груди.
– Но я не хочу этого! Не хочу! Не хочу!