Тайны Морлескина

Шитова Наталия

Ольгер повернулся ко мне:

– Вы всё допили?

Я с трудом впихнула в себя последний глоток.

– Тогда нам пора, – он отобрал у меня стакан и протянул руку. – Пойдёмте!

Я встала, поправила длинную широкую юбку, запутавшуюся в коленях. Очень уж много ткани. Наверное, Брилле нарочно принесла мне именно такую тунику, рассчитанную на тётку в три раза шире меня.

Ольгер всё стоял с протянутой рукой.

Делать нечего, я позволила ему взять меня за руку, и он вывел меня за дверь.

Глава 14

– Наверняка,

сейчас многое вас удивит, – спокойно сказал Ольгер, пока мы спускались по широкой лестнице с блестящими перилами. – И у вас появятся вопросы. Задавайте их только, когда мы окажемся наедине. Если что-то удивит вас слишком сильно, так сильно, что вам захочется громко протестовать сию же секунду, отложите ваш протест опять же до того момента, когда мы окажемся наедине. Это поможет не усложнить ваше положение. И вообще, постарайтесь молчать. Сойдёте за умную тогда, когда это будет нелишне…

– По-моему, вы мне хамите, нет?

– Разве? – холодно удивился он. – Я, как никогда, стараюсь тщательно заплетать вежливые словеса…

– Да уж, вы мастер хамить изощрённо.

– Давайте, об этом тоже после, – поморщился Ольгер.

– Наедине?

– Да.

– О, мечтаю об этом уже сейчас!

Ольгер окатил меня васильковым взглядом и ничего не ответил.

Мы спустились в просторный светлый холл. Когда мы пришли в гостиницу несколько часов назад, холл был полон народу. Сейчас же там не было ни души.

– Люди-то куда делись? – удивилась я.

– Отдыхают. Сейчас время традиционной спячки. В Морлескине очень любят традиции, – усмехнулся Ольгер. – Поэтому, если небо не падает на землю, враг не штурмует крепостные стены, а жена не пилит, то всякий уважающий себя морлескинец в это время дня мирно спит.

Одна из стен холла состояла практически из закрытых дверей, похожих на двери лифтов. Ольгер подвёл меня к крайней из них.

– Зачем в двухэтажной гостинице лифты?

– Это не лифты. Это постоянные проходы, – пояснил Ольгер.

– Вроде того, через который мы сюда попали?

– Именно. Но эти чище и приятнее, – улыбнулся Ольгер. – И они местные, за грань не выводят. Одним словом, это здешний общественный транспорт. Мы попадём прямо в замок, и не придётся тащиться довольно далеко в гору по солнцепёку.

– И так кто угодно может попасть в замок?

– Нет, не кто угодно. Но я могу, – Ольгер выставил ладонь в сторону двери, и створки раздвинулись. Внутри была чернела темнота. – Прошу вас!

Темноты я не боюсь, но опасаюсь. Я замешкалась, и Ольгер, крепко взяв меня за локоть, завёл внутрь.

Как только створки за нашими спинами вновь закрылись, впереди проявилась яркая точка, постепенно растущая в размерах, а в ушах даже не ветер завыл, а заныли провода под высоким напряжением. У меня на несколько секунд потемнело в глазах, а когда зрение вернулось, Ольгер потянул меня вперёд, и мы вышли на открытую площадку с парапетом из белого мрамора. Здесь тоже дул неслабый ветерок, но уже влажный и с лёгким запахом каких-то терпких трав.

– Любуйтесь, –

приказал Ольгер и широко повёл рукой.

За парапетом очень далеко внизу переливалось солнечными бликами бескрайнее лазурное море. Там же внизу был виден город: разноцветные здания, разбросанные, как попало, площади, широкая приморская набережная, островки парков.

Со всех сторон побережье было окружено лесистыми горами, на склоне одной из них и располагалась площадка, на которой мы оказались.

Я обернулась и увидела огромное строение, тянущееся вверх и опоясывающее грандиозный холм. Строение было единым, но как бы состояло из отдельных зданий, будто гигантские части «лего» кто-то скрепил между собой, как попало. Эти части были разных форм, цветов и размеров, но все нежных пастельных тонов, и всё это напомнило мне итальянское средиземноморье с аккуратными виллами, облепляющими склоны, как опята ствол.

– Замок Морлескин, – пояснил Ольгер. – Ему почти полторы тысячи лет.

– Так много? А выглядит, как новодел.

– Ну, что вы, Аля, – Ольгер усмехнулся. – Здесь в таком стиле строили в прошлом тысячелетии. Замок позже перестраивался, разумеется, но не слишком часто. Если честно, требует капитального ремонта, особенно в восточной части, откуда дуют самые сильные ветра. Но, правда, из восточных окон и самый завораживающий вид…

– Вы так много знаете о замке. Часто бываете тут?

– Я тут живу.

– Даже так?

Ольгер развёл руками:

– Вообще-то этот замок – мой.

– Как – ваш?!

– Ну, почти мой. Замок веками принадлежал семье Морлескин. Последним владельцем был мой отец. Он умер два года назад. Наследником считается Дайра, по старшинству, – пояснил Ольгер. – Я следующий.

– Но Дайра наследство не получил?

– Котам не полагается, – усмехнулся Ольгер.

– Но он же не всегда был котом?!

– Нет, конечно. Когда отец ещё сам прогнал Дайру, вынудил его перебраться за грань, Дайра был ещё в своём натуральном виде. После смерти отца, как предписывают законы Морлескина, до того момента, как первый прямой наследник примет либо отвергнет наследство, регентом княжества стала моя мать. Она отправила меня за грань, чтобы найти Дайру, сообщить о смерти отца и вернуть наследника домой.

Ольгер сделал паузу, задумчиво глядя на море. Я не торопила его. И так он без всякого давления и пыточных клещей вдруг взялся посвящать меня в свои семейные дела. Это было удивительно, но прежде, чем интересоваться, с чего вдруг мне такая честь, я решила дать ему высказаться, а то, кто знает, может его никогда больше «на поговорить» и не потянет.

– Я отправился за грань, – продолжил Ольгер. – Взял с собой небольшую группу моих людей. А мать послала со мной в помощь своего верного человека. Мы нашли Дайру, но оказалось, что цель наших поисков несколько иная, чем я думал. Прежде, чем я понял, что случилось, и развеял доверенного мага матери в прах, он успел наложить на Дайру кошачье заклятье…