Тайны наследства Единой Империи
Шрифт:
— Мне по фиг, я хочу по быстрее пойти домой, выпить горячего чаю с пирожными, от которых ты отказалась, и лечь спать. А ты будешь лежать вся изломанная и некрасивая в этой грязной луже, и тебя будут, есть черви и раки. Не хочешь прыгать, перелазь обратно, пойдем ко мне, я тебя там трахну от души, исключительно в психотерапевтических целях. Не пожалеешь!
— Кобель, все вы парни кобели и скотины, только и думайте, как под юбку залезть, даже в такой момент.
— На тебе брюки, и было бы странным, если бы я этого не хотел. Ты
— Сейчас, дай мне еще минуту.
Тая замолчала, посмотрела в темное небо, повернулась к Генри и сказала тихо, — Прощай Генри. Пожалуйста, потом, найди мое тело и похорони его, я не хочу, чтобы меня ели черви и раки в этой грязной луже.
После чего, повернулась, вздохнула, и упала с моста.
Последнее, что она услышала, был крик Генри, — Вот дура, она все-таки сделала это!
— "Сам ты дурак и хам!" — подумала Тая, и потеряла сознание.
Глава 20
Сильный рывок правой руки, заставил его заскрипеть от боли зубами. «Хорошо, что она весит немного, а то точно был бы вывих» -, подумал он, перегнувшись через перила моста. Наручники сковывали его руку и руку Таи, на которую он незаметно успел их надеть, пока она снимала плащ. Ее безвольное тело тянуло его в пропасть.
— Черт, она еще и без сознания, это все осложняет, — Упираясь, с большим трудом, он перетащил Таю через перила, обратно на мост. Сняв наручники, перекинув ее через плечо, и подобрав ее плащ, он быстрым шагом отправился обратно в Академию. Принюхавшись, он понял, что Тая еще и обмочилась. «Ну слава Богу, что хоть это, а не что-то еще», — подумал он.
Без пяти минут до отбоя, он уже входил с Таей в свой блок. «И что с тобой делать теперь? Сначала тебя нужно помыть и постирать твои вещи», — решил Генри, и стал ее раздевать.
Когда он стягивал с нее мокрые брюки и трусики, Тая стала приходить в себя.
— Где я? — спросила слабым голосом она.
— Как где, в Аду конечно, — ответил ей раздраженно Генри.
— Почему в Аду?
— Потому что все самоубийцы попадают в Ад, ты, что не знала?
— А ты кто? Я тебя узнаю, ты Генри, ты что делаешь здесь? Мы упали вместе?
— Я что, похож на идиота? Хотя был момент, когда я чуть не вывалился за тобой.
— А как тогда ты тут оказался?
— Так я такой убийца, развратник и бабник, что черти из Ада наняли меня по ночам помогать им грешников в котлы определять.
— А почему ты меня раздеваешь? Хочешь все-таки меня изнасиловать?
— Очень надо, ты, когда самоубиваась описалась, тебя перед котлом нужно помыть.
— Господи, как стыдно, — Тая закрыла глаза руками и заплакала.
— Чего уже сейчас плакать, раньше думать нужно было, — Генри взял обнаженную Таю на руки и понес ее в ванную комнату. Там он аккуратно положил ее в ванну и включил горячую воду.
— А почему это похоже на наши ванные комнаты, — всхлипнула Тая, прикрывая руками грудь
— Так у меня здесь, как у работника, есть поблажки, я для тебя эксклюзивное обслуживание выбил, все-таки мы не чужие люди. Может быть я на тебе даже женюсь, а что, голой я тебя уже видел. Сейчас помою тебя, и сразу в котел со смолой, черти уж, поди, заждались давно.
— Генри, можно я сама помоюсь? Я стесняюсь.
— Ладно, только давай договоримся никаких новых самоубийств. Не хватало, что бы ты мне всю ванну загадила кровью. Я все режущее убрал, так что не ищи, и зубами вены на руке не грызи.
— А что, у мертвых разве идет кровь?
— Так от вас самоубивцев, всего ожидать можно. Значит так, я дверь не закрываю, подглядывать не буду, я и так уже все видел. Ничего нового для себя не обнаружил, кстати. Помоешься, вот халат и выходи, будем пить чай, и решим, что с тобой делать дальше.
— А что можно сделать?
— Поговорю с самим Сатаной, может он тебя обратно отправит, будешь служить на Земле мне.
— А что так можно? И что значит служить тебе?
— Для свежеиспеченной самоубийцы ты задаешь слишком много вопросов, возьму тебя в сексуальное рабство, будешь исполнять все мои самые извращенные сексуальные фантазии.
— А если я не захочу?
— Чего не захочешь? Возвращаться?
— Нет, быть в твоем сексуальном рабстве. Я вообще еще девушка.
— Это ненадолго. Ты не просто девушка, а само убившаяся девушка, и у тебя вообще нет никаких прав и голоса. Но если будешь кобениться, то твой персональный котел с кипящей смолой тебя ждет, и я уж позабочусь, чтобы огонь под ним горел пожарче! Ладно, мойся.
Через полчаса из ванны вышла Тая в халате с накрученным на голове тюрбаном. По ее взгляду, не сулившем ничего хорошего, Генри понял, что она обо всем уже догадалась.
— Значит, в Аду работаешь?, — Тяжело спросила, она, ища глазами, как понял Генри, что-то крепкое и массивное.
— Предупреждаю, скалок, сковородок и ножей нет. Я их всех спрятал.
— Ничего, мне хватит и табуретки, чтобы надавать тебе по твоей наглой и нахальной морде. Как ты мог, меня раздеть, да еще и облапал, наверное, всю!
— Клянусь, только в необходимых пределах, кстати, вещи твои уже стираются.
— А почему у меня на руке такой след от наручника? А поняла, ты меня приковал и насиловал, пока я была без сознания?
— Когда я успел бы, хотя мысль конечно интересная. Этот след от наручников, которыми я приковал тебя к своей руке на мосту, чтобы не упустить тебя, когда ты прыгнешь. Ты меня чуть не утянула с собой. Но я не верил до последнего, что у тебя хватит смелости или дурости, я уж и не знаю чего больше, сделать это. Ты меня удивила! Садись пить чай и пирожные «серый трюфель».
— Дай мне свой телефон, — вдруг сказала Тая решительным голосом.
— Зачем?
— Просто дай мне свой телефон!