Тайны наследства Единой Империи

Аргус

— Малышка, я брошу тебя только в двух случаях, — и не давая Тае задать вопрос, продолжил Генри, — Если ты изменишь мне с другим мужчиной, и ...

— А если с девушкой? — перебила его с тревогой Тая,

— Если у этой девушки нет члена с мошонкой, то это не считается, я и сам с удовольствием на это посмотрю, или даже поучаствую, — засмеялся Генри.

— Кобель, — Тая стукнула кулачком его в бок, — а второй случай?

— Если ты будешь таскать мои вещи без спроса!

— А какие вещи я у тебя утащила! — возмутилась девушка.

— Во-первых, мой стилет, которым ты

хотела зарезать принца!

— Я взяла его на память о тебе, и сам видишь, как он пригодился, и потом, если бы я тебя попросила его мне подарить, ты бы разве отказал мне?

— Нет, конечно!

— Вот видишь, это не считается. А во-вторых что?

— А, во-вторых, ты стащила и съела все пирожные из холодильника.

— Так вот ты какой! Жадный и скупой! Может у меня был стресс после моста. С кем я связалась, кому отдаю свои лучшие годы! Для любимой девушки пожалел какие-то несчастные пирожные! Я еще не стала твоей женой, а ты на мне уже экономишь, — притворно возмутилась Тая. — а когда мы поженимся, так я только сухари с водой кушать буду? Нужно хорошо подумать, чтобы идти в сексуальное рабство и есть только сухари! — Тая не выдержала и рассмеялась.

— Не такие уже они несчастные, те, что ты съела, стоят как год твоего обучения в Академии! Но на здоровье. Ладно, рассказывай, что там у тебя и Акиры? — прижав к себе улыбающуюся Таю, попросил Генри.

Тая сразу стала серьезной и села, повернувшись спиной к Генри, и обхватила колени руками. Она начала глухо рассказывать.

— Помни, что ты обещал меня простить. Мы с Акирой родом из одного городка одной провинции нашей Империи. Мой род является вассалом рода Акиры, он очень обеднел, а мой отец, играя в казино, полностью нас разорил. Семья Акиры это теневые владыки этой провинции, все чиновники ее вассалы.

Мы учились с Акирой в одной школе и одном классе. Она всегда меня опекала. Я ее как-то спросила, прочему? Она ответила, что, когда увидела меня на линейке в первом классе, самую маленькую по росту в классе, бедно одетую, похожую на выпавшего из гнезда и потерявшегося птенца, решила, что будет меня защищать. И всю школу она заботилась обо мне. Она приносила в школу завтраки и обеды, причем всегда для меня себя и меня. Часто это было все, что я ела в тот день. Сначала она говорила, что ей кладут так много, но потом я поняла, что это было специально для меня. Дарила мне свои вещи, говоря, что она из них выросла. Вещи все были новые, и я верила в это. Пока она не забыла один раз спороть ценник, и я поняла, что эти вещи из новой коллекции и покупаются специально для меня. Мы даже поклялись быть всегда сестрами, и смешали нашу кровь.

Генри внимательно слушал рассказ девушки, и нежно гладил ее по спине.

Тая повернулась к нему, и снова легла на грудь Генри, прижавшись к нему, словно боясь его потерять.

— Помнишь, Генри, ты сказал, что я сначала неадекватно реагировала на твои прикосновения? Я расскажу почему. Однажды, в старших классах, компания учеников нашей школы, зажали меня в углу лестницы. И стали трогать мою попу, грудь, и ... все остальное. Они смеялись и глумились. Я так тогда испугалась, что они меня изнасилуют, что впала

в оцепенение и не могла даже кричать. И вдруг из-за угла вылетает Акира, и начинает избивать их своим ранцем прямо по головам. Они стали разбегаться, а потом подоспел ее брат принц, с друзьями и стали бить их и руками, и ногами.

— А она не боялась, что ее тоже там зажмут? — спросил Генри.

— Ее? — горько усмехнулась Тая, — зажать бедную баронессу из невлиятельного рода одно, а тронуть дочь негласного главы провинции, это смертный приговор. Через пять минут примчатся гвардейцы ее отца, и в лучшем случае им просто отрежут пальцы, а если как обычно, то просто повесят на воротах.

Глава 23

— У меня началась настоящая истерика, — продолжила Тая, — Акира взяла меня в охапку, отвела в машину, и мы поехали к ней в замок. Всю дорогу я рыдала, а Акира меня успокаивала. Нас там встречал сам ее отец, он уже все знал.

— Что случилось? — просил он строго Акиру.

— Негодяи вели себя непристойно с Таей, но я им надавала, а братик им добавил от души, — гордо сказала Акира.

— То есть в школе, дочь моего вассала, пытались изнасиловать какие-то негодяи?

— Точно так папа, но им это не удалось, я их побила!

— Я горжусь тобою дочь, ты вела себя как настоящий сюзерен! Отведи Таю к себе, пусть сегодня она останется у нас ночевать. Ей нужно успокоиться.

Потом он повернулся к начальнику охраны.

— Вы все слышали? Если их не наказать сегодня, завтра они подымут свои грязные лапы уже и на мою дочь.

— Да Ваше высочество.

— Вы все поняли, что нужно сделать?

— Так точно, все будет исполнено согласно закону.

— Приступайте. Пальцы им не режьте, просто сломайте, и все остальное сделайте так, чтобы они больше думать о таких мерзостях не могли!

— Прикажите их кастрировать?

— Думаю, это излишне, но отбить не мешает.

Через пять минут три машины набитые гвардейцами вылетели из ворот дворца и понеслись в школу.

Короче, когда их вписали из больницы они были с позором исключены из школы, а их семьи уехали из провинции на всегда. Потому, что если дети такие, значит и родители виноваты.

Тея, вздохнула, еще крепче прижалась к Генри, обняв за шею.

— А сейчас я тебе расскажу что-то неприличное и непристойное. Акира отвела меня к себе в комнату, стала утешать, шептать разные слова, на ушко, целовать, и мы не заметили, как оказались совершенно голые в одной кровати, ласкающими друг друга.

Она замерла, ожидая реакции Генри.

— Это ты называешь неприличным? — с улыбкой спросил Генри. Тая облегченно вздохнула и продолжила.

— Мы стали часто так делать, и однажды Акира принесла записи взрослых фильмов. Там здоровые волосатые мужики делали ужасные вещи с молодыми девушками. Когда мы это посмотрели, то решили, что никогда не свяжемся с мужчинами. А будем любить только друг друга. Разве может их грубая животная любовь сравнится с нашей нежной женской?

— А вот это отлично! — прервал ее Генри.

— Почему, я думала, ты будешь недоволен? — удивилась Тая.