Тайны НЛО
Шрифт:
Еще 10 лет назад (а точнее, 15) мы, бия себя кулаками в грудь, заявляли, что живем «в самой лучшей стране». Это, кстати, не так уж и плохо — жить в самой лучшей стране в мире. В этом основа патриотизма, и никакой зулус не скажет, что он живет в самой плохой и самой отсталой стране. Родина есть родина, и всем нормальным людям она дорога. А особенно когда родина демонстрирует выдающиеся успехи — скажем, по освоению космоса или покорению Эвереста…
Мы уже и не можем себе представить тот энтузиазм, с каким в 1930-е годы следили советские люди за успехами полярников, летчиков…
В Саранске на привокзальной площади поставлен памятник героям-стратонавтам. Есть улицы их имени…
Рекорды, рекорды… «Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена», — поется в известной песне.
Первый рекорд высоты поставлен не нами. Первый стратостат был построен в Бельгии Огюстом Пикаром. Он же и Пауль Кипфер 27 мая 1931 года поднялись на стратостате на высоту более 15 километров. А в 1932 году Пикар поднялся над землей, преодолев отметку в 16 километров! В те годы, когда самолеты ползали на отметке в 1-2 километра это поистине казалось штурмом воздушного океана.
За этими полетами с затаенным дыханием следил весь мир. И очень пристально — советский инженер Васенко. И подумал Андрей Богданович: а отчего бы не построить наш, советский стратостат и не побить рекорд Пикара?
На идею Васенко откликнулся летчик Павел Федорович Федосеенко. Уж очень заманчиво было взлететь выше всех в мире!..
Первый советский стратостат назывался «Осоавиахим-1» (Федосеенко работал в Осоавиахиме). Проанализировав конструктивные данные стратостата Пикара, Васенко предложил свои: объем шара в полтора раза больше, и соответственно уменьшался относительный вес кабины. Это давало возможность достичь большей высоты, чем Пикар.
Идея распространилась. Уже многие ученые и журналисты знали о том, что в Ленинграде двое энтузиастов готовятся покорять стратосферу. Ленинградские заводы с радостью согласились помогать и изготовили все необходимое. В стране открылся специальный денежный и материальный фонд «Штурм стратосферы», так что работа шла не на одном голом энтузиазме, как у нас часто делается. Многие ученые приняли деятельное участие в программе. Например, профессор Н.А.Рынин. Знаменитый физик А.Ф.Иоффе — сам академик! — благословил проект. И предложил кандидатуру стратонавта-физика — Илью Давидовича Усыскина. Таким образом, стратонавтов стало трое…
Диаметр гондолы составил 2,5 метра. В ней должны были уместиться все. Восемью стропами кабина крепилась к оболочке.
Стартовать решили в Москве. Конструкцию стратостата перевезли в столицу.
Пока шла работа и готовился полет, рекорд Пикара побили! И побил советский же стратостат «СССР-1», построенный по плану Управления Военно-Воздушных Сил: 30 сентября 1933 года он поднялся до отметки 19 километров! Славу родине принесли стратонавты Прокофьев, Бирнбаум и Годунов.
Сказалось извечное соревнование двух столиц: полет стратостата «Осоавиахим-1», который должен был состояться в том же, 1933 году, отложили по неизвестным причинам. Так постановило начальство Москвы. Федосеенко
30 января в 9 часов утра «Осоавиахим-1» стартовал! За его полетом следили многие, в том числе оргкомитет XVII съезда партии, проходившего в те дни в Москве. Может, из-за него-то и откладывали осенний старт?
Через час с четвертью стратостат достиг отметки 19 километров. Федосеенко, пилот стратостата, подтвердил по радио это волнующее событие сообщением. Он передал привет ЦК ВКП(б) и лично Сталину.
Еще через полчаса отметка составила 20 километров 500 метров! Это был настоящий рекорд! «Штурмуем двадцать первый километр!» — передал Павел Федорович Федосеенко. И послал приветствия Сталину, Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Кирову.
В 12 часов дня, после приветов Ленинскому комсомолу, газете «Правда», газете «Комсомольская правда» и ленинградскому пролетариату, на борту стратостата что-то произошло. К сожалению, мы никогда не узнаем точно, что именно.
Есть версия, что от сильного нагрева солнцем оболочка стала терять газ. Есть мнение, что, поддавшись желанию не только побить, но и значительно перекрыть рекорды предшественников, Федосеенко сбрасывал свинцовый балласт, который был необходим при спуске аппарата: надо было гасить скорость спуска, то есть фактически падения…
Радиосвязь стала прерываться, а через несколько минут и вовсе прекратилась. Высота, на которой находился в это время стратостат, составила 22 километра.
Дальше начинается полная загадка с трагическим исходом.
Попытки восстановить радиосвязь оказались безуспешными. В Москве все те, кто следил за полетом, заволновались. Зная, что стратостату пора бы спуститься на землю, в район Коломны отправилась вереница автомобилей со специалистами воздухоплавания и медиками. Но никакого спуска не было. Все с тревогой вглядывались в зимнее небо… Так продолжалось до наступления темноты. Казалось, стратостат канул в неизвестность.
Только поздно ночью пришло известие о том, что кабина с воздухоплавателями упала значительно восточнее предполагаемого района. Произошло это около 16 часов, когда в зимнее время года уже наступают сумерки.
Гондола упала в деревне Потиж-Острог, за речкой. Несколько строп были оборваны, из остальных оболочка, вероятнее всего, просто выскользнула.
Отпадает версия с потерей оболочкой газа. Иначе стратостат давно уже должен был либо упасть, не имея носителя, либо спуститься. Четыре часа терять газ?.. Даже больше четырех часов: падение произошло примерно в 16 часов с четвертью.
Какая сила, какая воздушная буря могла оборвать стропы?
Какой, собственно, высоты достиг стратостат?..
Комиссия, начавшая работать сразу же, как только достигла места падения, сделала вывод, что сначала оборвался один строп — вероятно, оттого, что стратостат снижался с огромной скоростью, то есть падал. Вися боком, гондола оборвала и другие стропы. Оторвалась она все же не на громадной, а на небольшой высоте — два километра…
От этой «небольшой высоты» трагедия не стала легче.