Тайны ночи
Шрифт:
Однажды они пришли сюда и загадали, чтобы шрамы Розамунды прошли без следа и у нее опять стало гладкое лицо.
Детская глупость!
Розамунда мыла в холодной воде свои исцарапанные руки, молясь о душевных силах и мудрости. Но, увы, грешное желание не проходило — так же, как и пятна от смородинового сока, которые она безуспешно пыталась отмыть.
Это было смерти подобно — отказаться от последней ночи любви.
Взгляд ее упал на руки, и она досадливо поморщилась. Хороша грешница! Может, пойти к нему в маске и в перчатках?
Впрочем, эти следы скроет маска. Маска, которая мешает целоваться.
А ей так хотелось поцеловать его в губы!
Она, как ребенок, желала невозможного. Желала быть красивой, соблазнительной женщиной, одной из тех, кто с первого взгляда сражает мужчин наповал. Но даже если бы у нее не было шрамов, какая из нее красавица? Все лицо в веснушках! И кремами она не пользовалась, потому что не видела в этом смысла.
А может, мятая смородина поможет избавиться от веснушек? Розамунда взглянула на ягоды и засмеялась, представив себя в багряных пятнах. Бренд подумает, что у нее бубонная чума!
Но где же и мечтать, как не здесь, на волшебной поляне? Ах, если бы у нее была гладкая кожа, умасленная кремами! А волосы? Она мыла их дождевой водой и для придания нужного оттенка полоскала с розмарином, иногда добавляя что-нибудь для аромата. В последний раз — левкой. Но в арсенале соблазнительницы должно быть оружие посильнее. Роза? Гвоздика? Резеда?
Теперь одежда. Чтобы быть желанной, надо, как Диана, носить гладкие тонкие шелка, украшенные вышивкой даже там, где люди не видят… где не должны видеть.
Вспомнив, как раб-любовник раздевал ее, Розамунда закрыла лицо руками. О Господи, о чем она только думала? Мог ли он воспылать страстью при виде залатанного корсета, который она носила уже четыре года, скромной ситцевой сорочки самого простого фасона и такой же нижней юбки?
Она просто жалка!
Ее из жалости взяли в жены, теперь из жалости берут в любовницы…
Наконец, открыв лицо и подняв голову, она посмотрела сквозь зелень листвы на бездонное голубое небо. Ну и пусть! Она согласна на все, лишь бы снова быть с ним.
Вскочив с колен, Розамунда тотчас помчалась прочь с поляны глупых желаний, пытаясь избавиться от грешных помыслов и стыда. Едва она выбралась на открытый участок, как ее окликнули. Подняв голову, девушка увидела Диану, которая, махнув рукой, шла ей навстречу по дорожке.
В сердце впилась острая игла зависти.
Вот она, женщина-соблазнительница! Диана всегда защищала свое молочно-белое лицо от солнца, и сейчас на ней была соломенная шляпка с большими полями и широкими золотистыми лентами, бантом завязанными под подбородком. По шляпке словно бы рассыпались шелковые цветы, такого же оттенка, что и отделка тонкого муслинового платья с глубоким декольте. Грудь у Дианы была чуть меньше, чем у Розамунды, но красиво смотрелась в открытом вырезе лифа.
«Это
— А, вот и ты! — воскликнула Диана и со смехом покачала головой. — Смородиновый сок, травяные пятна и халат служанки. Ну, Роза, ты неподражаема!
— Угощайся. — Розамунда протянула кузине полную корзину, втайне надеясь, что та тоже измажется.
Усмехнувшись, Диана осторожно, двумя пальчиками взяла одну ягодку и благополучно отправила ее себе в рот.
— М-м-м, вкусно! Если миссис Акентвейт приготовит смородиновый пирог, я останусь на ужин.
— Миссис Акентвейт ушла к своей племяннице. Она сейчас рожает.
— Да? Что за племянница? Я тоже хочу туда пойти. Младенцы — это такая прелесть! И тебе надо бы сходить. Говорят, что женщина, побывавшая при родах, быстрее беременеет.
— Сказки старых дев. — Розамунда закинула себе в рот ягоду смородины, удивляясь тому, как спокойно она говорит о своем прелюбодеянии.
— Ну что ж, — хмыкнула Диана, внимательно посмотрев на подругу, — ладно. — Сунув руку в карман, она достала маленький пузырек с пробкой. — Это от миссис Нэйсби. Обещает глубокий сон на много часов. Только она предупредила, что надо дать ему выпить весь пузырек. Праъда, он будет плохо себя чувствовать, когда очнется.
Розамунда нехотя взяла склянку.
— А ничего полегче у нее не было?
— Нет, длительного действия — только это. Она посоветовала влить это в острый суп или в пунш.
— О Господи! Как же я это сделаю?
Диана кивнула на корзину:
— Смородиновый ликер. Добавь туда побольше пряностей и бренди, и он не почувствует даже жгучий перец.
Розамунда посмотрела на спелые ягоды, как будто они превратились в орудие дьявола.
— Боже мой! Ты не представляешь себе, какой он добрый. Почему нельзя ему довериться?
— В самом деле, почему?
Розамунда поморщилась.
— Потому что рискую не я одна. От успеха моего плана зависит будущее многих людей. — Она сунула пузырек в карман и пробормотала:
— Интересно, кто пьет смородиновый ликер на рассвете?
— Почему на рассвете?
— Потому что он хочет уйти на рассвете. — Подруги зашагали по дорожке. — Я заходила в главный дом, и твоя мама пригласила меня переночевать у нее.
Диана понимающе закатила глаза.
— Как же ты отвертелась?
— Я согласилась. Для отвода глаз. Но ты должна мне помочь незаметно улизнуть из дома.
— Дина и Рози! — засмеялась Диана. — Помнится, мы уже раз или два проделывали такое. Ой, как я тебе завидую! Тебя ждет интересное ночное приключение.
Розамунда остановилась и посмотрела на кузину в упор:
— Не завидуй.
— Неужели все так ужасно? — перестала смеяться Диана. — Мне показалось, что ты…
— Вовсе не ужасно. Просто… — Розамунда замялась, — все так запутано!
— Роза! Я же тебя предупреждала.