Тайны обучения
Шрифт:
Всю ночь я не сомкнула глаз. Картины умерщвления моих врагов вызывали улыбку, их предполагаемые муки радовали до дрожи. Я периодически доставала из коробки кусунгобу и гладила тонкое лезвие. Хоть нож и был сувенирным, сделанным на потребу туристам, все равно его лезвие казалось мне достаточно острым.
Тору и Манами явились вовремя. Я надела к их приходу красное с золотыми хризантемами кимоно, обмотав его вокруг своего сильно исхудавшего тела. Потом убрала волосы в высокую прическу и подвела глаза черным карандашом, придав им миндалевидную форму.
– О! Ты стала настоящей японкой! – неподдельно восхитился Тору, как только вошел в номер.
Я поздоровалась
Выпив вино, Тору стал очень веселым. Он нежно обнял Манами и начал рассказывать весьма фривольную шутку о знахаре, который лечил геморрой жабьим маслом. Манами незаметно толкнула его.
– Ах да, – смущенно засмеялся он, – не при дамах!
Потом стал серьезным и словно протрезвел.
– Знаешь, Таня, – начал он после краткого раздумья, – хорошо, что ты позвонила. Мы искали тебя, волновались. И сейчас хотим попросить в память о Петре, – торопливо и тихо добавил он, – помочь нам.
– Что? – мгновенно насторожилась я и невольно нахмурилась.
– Пустяк! Когда полетишь в Москву, возьми с собой несколько дисков с компьютерными программами, только и всего! Юкио встретит тебя прямо в аэропорту. Отдашь ему. Это нужно по работе.
– Но я еду только через несколько месяцев, – сухо заметила я. – И потом, по электронной почте переслать нельзя, что ли, эти ваши программы?
– Нельзя, – сказала Манами. – Поэтому тебя и просим.
«А она-то куда встревает? Вроде в женской полиции работает. Значит, вот зачем я им понадобилась! Хотят использовать в качестве курьера. Чертовы сектанты!» – думала я и молчала.
– Так что? – не утерпел Тору.
– Хорошо, возьму, – спокойно согласилась я. И, улыбнувшись, добавила: – Позвольте угостить вас шотландским виски.
– Неси! – обрадовался Тору, к моему удивлению.
Я всегда думала, что японцы более спокойно относятся к спиртному и им «догоняться» необязательно. Я вышла в спальню, поставила на поднос открытую бутылку виски «Королева Анна» с заранее всыпанной дозой транквилизатора, три бокала и бутылку тоника.
То, что я сама пила исключительно тоник, не вызвало у моих, уже пьяных гостей никаких подозрений. Через час они свалились со стульев, как мешки с рисом, и застыли на полу в скрюченных позах. Я оттащила их на середину комнаты и положила рядом, с любопытством глядя в посеревшие искаженные лица. Но они дышали, а Тору даже похрапывал. Тогда я бережно вынула кусунгобу из ножен, сжала рукоять двумя руками и встала над ними, подняв нож острием вниз.
Манами в этот момент зашевелилась, что-то пробормотала по-японски, перевернулась на бок и обняла Тору, прижавшись к его плечу щекой. Он перестал храпеть и тоже придвинулся к ней, повернув голову и прильнув на миг губами к ее волосам. Их застывшие улыбки разительно напоминали улыбки ангелов на рождественских открытках.
И я не смогла. Нож выпал из моих рук. Я без сил побрела в спальню, упала на кровать и несколько часов проплакала, уткнувшись лицом в подушку.
Они проснулись
– Как голова трещит! – заметил Тору, вставая с пола и помогая подняться Манами.
Их лица выглядели одинаково виноватыми и помятыми. Извинившись, они быстро ретировались, даже не выпив предложенный мною жасминовый чай.
А я, оставшись одна, крепко задумалась. Вчерашнее, испытанное мной потрясение заставило по-новому оценить собственное состояние. Ведь я была в шаге от убийства. Но на тех ли людей замахнулась? Они, по сути, такие же жертвы, как и мой мертвый возлюбленный, такие же пешки в неизвестной мне игре. Главное зло – верхушка секты, ее организаторы и руководители. Но как я, обычная русская девушка, могу добраться до вершины этой пирамиды? Завербоваться в секту? Эта мысль мне инстинктивно не понравилась. Я в задумчивости ходила по комнате, потом налила остывший чай и машинально включила телевизор. Я его сейчас смотрела регулярно, переходя с канала на канал и выискивая новые известия о расследовании мартовского теракта.
На одном из каналов шел японский фильм, повествующий, насколько я поняла, о романтической и несчастной любви юной гейши и высокопоставленного чиновника, обремененного женой и детьми. Я вяло следила за перипетиями сюжета, не совсем улавливая смысл. Фильм шел на японском, правда, с английскими субтитрами, которые я не успевала прочитывать.
И тут меня осенило. Гейша! Она имеет доступ в любые слои общества и легко может проникнуть в самые верхи. Правда, в тот момент я мало знала об этом ремесле, думая, что гейши – это элитные проститутки. Но мысль добраться до самого Асахары под видом гейши и уничтожить его очень меня воодушевила. Картинки, проносящиеся перед моим внутренним взором, мгновенно согрели застывшую душу. Я видела себя в костюме и гриме гейши, представляла, как проникаю в секту в таком образе. И мне в тот момент подобные планы виделись вполне осуществимыми. Я думала только о сладости мести и ни о чем более.
Это сейчас мне кажется странным, что я тогда серьезно прикидывала, как мне быстрее заразиться СПИДом, чтобы потом переспать со всей верхушкой «Аум», включая и самого «учителя», заразить их и, таким образом, расправиться с ненавистными врагами. Мне было невдомек, что СПИДом заразиться не так-то просто и есть много других, не менее опасных заболеваний. Позже я узнала, что гепатиты В и С, которые также передаются половым путем, намного опаснее СПИДа и заразиться ими проще и быстрее. Врачи называют их «ласковыми убийцами», потому что больные этими гепатитами умирают медленно. Печень необратимо разрушается. А вот ВИЧ-инфицированный, при наличии сильного иммунитета, может жить годами и даже не чувствовать, что он болен.
Но тогда я об этом понятия не имела. К тому же в том состоянии, в котором я пребывала на тот момент, меня мало что могло испугать. Смерть, забравшая Петра, словно забрала и мое сердце и накинула саван на еще живое тело. И если оно могло послужить орудием мести, то почему бы не использовать его именно так? И уже потом умереть самой. Я хотела, чтобы мой саван накрывал не только меня, но и всех виновников страшной гибели моего возлюбленного. Смерть Юкио также входила в мои планы. Мысли о превращении в гейшу распустились в душе, словно крупные цветы камелий, и вызвали яркий румянец на моих обычно бледных щеках. Но как мне, русской девушке, пусть и с частицей японской крови, стать гейшей?