Тайны Парижа. Том 1

дю Террайль Понсон

— Этого никогда не будет! — вскричал в свою очередь Гонтран.

— Почему же?

— Потому что я люблю Маргариту.

— В таком случае, похитьте ее. Это единственный способ помешать ее свадьбе с де Монгори. Вы знаете, что свадьба назначена через неделю, и вам нельзя терять времени.

Вернувшись в замок, Гонтран и Маргарита были очень задумчивы, но барон де Пон ничего не замечал.

Маргарита, встав из-за стола, пошла к себе; но, проходя мимо Гонтрана, она услыхала, как он шепнул ей:

— Ради вашего счастья и моей жизни, приходите в десять

часов в оранжерею.

В замке ложились рано. Де Пон показывал пример, удаляясь в покой в девять часов: слуги, следуя деревенскому обычаю, тоже ложились рано, зато вставали на рассвете. Не подчинялись общему порядку только Маргарита и Гонтран. Но в течение нескольких дней Маргарита уходила к себе тотчас после отца, а Гонтран шел гулять с д'Асти по парку, но чаще один.

В этот вечер у д'Асти заболела голова и он ушел в свою комнату. Гонтран, отправившись на прогулку в половине десятого, увидел, что в комнате шевалье уже нет огня.

Де Ласи хорошо знал расположение комнат. Оранжерея была отдельным зданием и соединялась с жилой частью дома галереей, в конце которой находилась маленькая витая лестница. Эта лестница, новой конструкции, была сделана по желанию Маргариты, которая очень любила разводить цветы и ходила часто в оранжерею в холодные, туманные осенние утра. Благодаря этой лестнице она могла, не спускаясь во двор, проходить в оранжерею.

Де Ласи потихоньку спустился по лестнице и прошел галерею; войдя в оранжерею, он спрятался за апельсиновым деревом. Дверь из оранжереи в жилое помещение замка не запиралась ни днем, ни ночью. Весь замок уже спал, когда часы пробили десять. Неподвижный, затаив дыхание, Гонтран ждал Маргариту с бьющимся сердцем. Он боялся, что она не придет.

Но скоро легкий шорох раздался на лестнице, и молодая девушка вошла.

Влюбленные взялись за руки и молча, взволнованные, смотрели друг на друга.

— Вот и я, — сказала наконец Маргарита.

— Вы пришли, благодарю вас, — сказал Гонтран, почтительно прикасаясь губами к ее руке.

— Сударь… — сказала молодая девушка, стараясь преодолеть свое волнение, — вы хотите серьезно поговорить со мною, не правда ли?

— Маргарита, — прошептал де Ласи, — подумали ли вы о будущем?

Молодая девушка вздрогнула.

— Что вы хотите сказать? — спросила она.

— Я говорю о том близком будущем, которое вас ожидает… о свадьбе…

— О, никогда! Завтра я пойду к отцу… брошусь перед ним на колени… буду умолять его…

— Ваш отец будет неумолим.

— Ну, так я буду противиться… я откажу де Монгори.

— Маргарита, — возразил Гонтран, — есть только один способ избегнуть грозящего вам несчастия.

— Какой? — спросила она.

— Бежать.

Это слово, как громом, поразило Маргариту. Молодой светской девушке, воспитанной в старых дворянских традициях, предложить бежать из родительского дома, от домашнего очага, где прошло ее детство, сказать ей: «Сегодня ночью вы бежите… не попрощавшись со старыми, вырастившими вас слугами, не поцеловав седую голову отца, для которого вы составляете радость и гордость,

бежите, не отдыхая ни днем, ни ночью, пока не очутитесь на чужой земле, где наш закон не может преследовать похитителей…» Не значит ли это оскорбить честь женщины, которая стыдится всего противозаконного?

Гонтран понял, что происходит в душе Маргариты, и он упал перед ней на колени.

— Маргарита, — прошептал он, — я люблю вас и буду счастливейший из смертных, если вы согласитесь принять мое имя… Скажите, согласны ли вы?

— Да, — ответила она чуть слышно.

— Тогда бежим, — сказал он страстно, — потому что здесь наше счастье невозможно… слишком много врагов угрожают нам… мы уедем в Англию.

— Отец добр, — пробормотала Маргарита. — Он не захочет, чтобы его дочь была несчастна.

— О! Препятствие не в одном вашем отце.

— Я не знаю других, — сказала она простодушно. Гонтран смутился; он чуть не выдал тайну общества.

— Маргарита, — произнес он, — верите ли вы, что я человек честный?

— Конечно, — ответила она.

— Если я сообщу вам нечто, поверите вы мне?

— Клянусь.

— Ну так слушайте. Страшная опасность грозит нам обоим… если мы останемся здесь… наше счастье рушится навсегда, любовь наша будет сокрушена, как былинка.

— Но, наконец, — спросила Маргарита, — кто же эти враги и в чем опасность?

— Увы! — прошептал Гонтран. — Я не могу вам этого сказать. Это тайна между мною и Богом, Маргарита, это тайна не моя…

Видя ее удивление, он приложил руку к сердцу и продолжал:

— Верьте мне… я вас люблю и говорю правду…

— Бежать, — прошептала растерявшаяся Маргарита… Бежать от отца… разве это возможно? О, нет, никогда!..

— В таком случае прощайте, Маргарита, — печально сказал Гонтран. — Я завтра уеду, так как не хочу быть причиной ваших несчастий…

— Что вы говорите? — вскричала она.

— Выходите замуж за де Монгори, — продолжал маркиз. — Может быть, вы будете счастливы…

— Боже мой! Боже мой! Я с ума схожу! — прошептала молодая девушка вне себя от горя.

— Прощайте… Маргарита… — повторил Гонтран и сделал шаг к двери.

— Гонтран!.. — воскликнула Маргарита, и вся душа ее вылилась в этом слове. — Говорите, приказывайте… я люблю вас!

— Так надо бежать, бежать, завтра же…

— Но как?

— Завтра вечером, в полночь… все будет готово… Маргарита ушла, подавив вздох; любовь к Гонтрану победила в ней чувство к отцу.

Что касается Гонтрана, то он сразу превратился в человека решительного, которого не страшат препятствия. Маргарита обещала ему следовать за ним; у него оставалась только одна цель — подготовить бегство.

XXX

В замке обыкновенно завтракали в дни охоты в половине девятого, а в остальные дни в десять часов.

— Дядя, — сказал д'Асти, войдя в столовую и пожимая руку Гонтрану, — наш друг покидает нас на двое суток.

— Почему? — спросил удивленный барон. Маргарита, вошедшая в эту минуту, не смогла скрыть