Тайны прошлого
Шрифт:
Я вытащила ключи из замка зажигания и распахнула дверь, придержав ее, чтобы не хлопнула.
— Подожди, — громко прошептала я, бросаясь бегом по дорожке.
— Вот этот. — Я выудила из связки потускневший ключ с надписью «Лучшая в мире тетя».
Хадсон махнул рукой, задвигая меня за спину, и одним плавным движением повернул ключ в замке и открыл дверь. Затем сделал три осторожных шага внутрь.
— Какого черта? — пробормотал он. Я скользнула следом.
Пистолет Хадсона был нацелен на неподвижную фигуру, осевшую в папином кресле. На полу лежали
Я на двадцать жизней вперед насмотрелась фотографий с места убийства Фреда Беннета и его семьи.
Серая дымка размазалась по моему черному платью и по руке. Часть изображения на стене.
Лицо маленькой мертвой девочки, или кукла, или обивка дивана. Я попыталась смахнуть проекцию, как жуткое насекомое, от которого надо избавиться. Глаза лихорадочно искали проектор. Им оказался поставленный на стопку книг ноутбук.
Я двинулась через комнату, подальше от стены. Человек в кресле дернул рукой, покачивая пустую бутылку. Мертвые не шевелятся. Второй рукой он указал на фотографию на стене. На окровавленную кухонную стойку.
— Назад, Томми, — сказал Хадсон. — Быстро.
— Это Джек, — тихо сказала я, подходя к креслу.
Оружия видно не было. Я опустилась рядом на корточки. Что-то с ним было жутко не так.
— Джек, это мой друг Хадсон. Он не причинит тебе вреда. Давай выключим это и поговорим. — Никакого ответа. Я встряхнула его за плечо, и Хадсон тут же оказался на три шага ближе, прицелившись Джеку в голову.
Джек выглядел гораздо хуже, чем в прошлый раз. От него несло кислятиной. Подбородок зарос щетиной. Волосы, обычно ухоженные, выглядели маслянистыми и спутанными.
— Сколько ты видишь стаканов? — спросил Джек. Казалось, его нисколько не волновало, выстрелит Хадсон или нет.
Я обернулась против своей воли.
— Три.
— Хорошая девочка, — пробормотал Джек. — Умная девочка.
Бутылка в его руке оказалась из-под минеральной воды — того типа, на который немыслимо задирают цены. Не виски.
Не пьян.
Джек щелкнул пультом, демонстрируя нам торнадо изображений. Остановил картинку детской ванной. Влажные полотенца на полу, крышечка от зубной пасты, горка грязного белья в углу.
Он снова нажал кнопку. Изображения растворялись друг в друге.
— Вот оно, — сказал Джек.
В кухонную раковину словно плеснули краской из банки. Кровь Фреда Беннета. Его тело осело на полу.
Джека не интересовали ни тело, ни кровь. Он остановил слайд-шоу и увеличил изображение холодильника и шкафчика над ним.
Одна дверца была приоткрыта.
Джек заковылял к стене, Хадсон держал его на мушке. Тень Джека размазывала проекцию, дата с календаря на холодильнике странной татуировкой темнела у него на лбу.
— Видишь маленькую белую кляксу вон там, в шкафу? Это моя нога.
Я не сразу поняла, о чем он. Все дети Беннета были убиты. Разве
Я двинулась к Джеку, а он заковылял ко мне, схватил меня за волосы и дохнул мне в лицо сильным запахом виски.
— Ш-ш-ш-ш, — сказал он, и глаза у него были пустыми. Он прижал палец к губам, второй рукой притягивая меня за волосы. Щетина с его подбородка колола мне щеку.
— Притворись мертвой. Слышишь меня?
Я не ответила, и он потянул сильнее.
— Мой брат сказал мне так сделать. Велел притвориться мертвым, когда в окне появился Хоббит. Он спас меня. — Лицо Джека сморщилось.
— Хадсон, все в порядке, — сказала я. — Опусти пистолет. Я разберусь.
— Пожалуйста, не злись, — попросил Джек. — Он стрелял в нас. Моя няня не просыпалась. Мне нужно было найти папу. А когда папа меня увидел, он засунул меня в шкаф. «Ш-ш-ш, — сказал он. — Не открывай дверь». А я не мог. Я боялся темноты. Я видел, как Великан идет из гостиной с большой палкой в руке. Я думал, папа победит. Ведь хорошие парни побеждают.
Трое детей. Двое погибли. Один выжил. Дверца шкафа была приоткрыта на три дюйма, не на один, не на два. А это значило, что Джек видел убийство своего отца, и это воспоминание прокручивалось в его голове снова и снова, как кровавая видеоигра.
Часть меня жутко злилась на стоявшего передо мной мужчину. Но сейчас он не был мужчиной. Рядом со мной стоял перепуганный ребенок.
— Хоббит был у окна. — Джек уставился на занавески в комнате, его рот приоткрылся, а на лице застыла гримаса полного ужаса. У Мэдди в детстве бывало такое лицо, за миг до того, как иголка шприца протыкала кожу.
Я называла это молчаливым криком.
Тишиной перед жутким ревом.
И когда он разревелся, я не знала, что рухнет первым — сам Джек или наш дом.
Жди, убеждала я себя. Не мешай. Ему нужно выпустить все это наружу.
Прошло меньше минуты, а Джек уже просто тихо плакал.
Я перевела дыхание.
— Джек, ты в моей гостиной. Ты в безопасности. Все плохие вещи произошли уже много лет назад. Хоббит больше не может тебе навредить.
Он с подозрением покосился на окно.
— Он где-то там. Ты врешь.
— Он сюда не придет. Хадсон его не пустит. Все будет хорошо. Ты правильно сделал. Что спрятался.
— Да на хрен! — Он грубо меня оттолкнул и швырнул пульт в камин. Брызнули осколки пластмассы.
— ПТСР, [33] — пробормотал Хадсон. — Я на такое насмотрелся.
— У меня есть идея, — сказала я Хадсону. — Не вполне по учебнику. Но мне нужно подняться наверх. Пожалуйста, поговори с ним.
33
Посттравматическое стрессовое расстройство, которое еще называют «вьетнамским синдромом» или «афганским синдромом». (Примеч. пер.)